— За долгие Обороты тут скопилось полно пыли и остатков травы, — недовольно произнес он, прерывая свое занятие.
— К тому же вулканы имеют обыкновение выбрасывать целые тучи пепла, — сказал Т'бор, предводитель Плоскогорья. Ему вулканы были хорошо знакомы; в Тиллеке, который прикрывал его Вейр, сохранилось несколько старых, но действующих кратеров. — Если все эти горы когда-то извергались разом, придется снять толстый слой пепла, прежде чем мы до чего-нибудь докопаемся.
На какой-то миг Джексому показалось, что сейчас на них тоже обрушится туча пепла — солнце померкло, и вниз ринулась клубящаяся, гудящая туча. Почти коснувшись головы Мнемент'а, сотни файров снова взмыли ввысь.
Сквозь возгласы испуга и удивления до юноши донеслись слова Рут'а:
«Они счастливы — люди вернулись к ним!»
— Спроси их про три горы, Рут'! Не помнят ли они, как горы взорвались?
Они помнили — в этом не было никакого сомнения! В единый миг в воздухе не осталось ни одного непомеченного файра.
«Они помнят горы, — ответил Рут'. — Помнят огонь в небе и огонь, ползущий по земле. Они боятся гор. Люди их тоже боялись».
К Джексому подбежала Менолли, на лице ее читалась тревога.
— Что, Рут' спросил файров про вулканы? Красотка и все остальные просто вне себя от ужаса!
Подошел Ф'лар.
— Менолли, почему файры устроили такую суматоху? Я не заметил среди них помеченных. Это все здешние?
— Ну, разумеется, здесь были люди, — продолжал он, выслушав ответ арфистки. — Файры не сообщили ничего такого, чего мы не знаем. Что значит — они помнят? — Ф'лар презрительно поморщился. — Я еще могу допустить, что ты, Джексом, нашел с их помощью Д'рама. Но там шла речь всего о каких-то двадцати пяти Оборотах. А здесь... — он указал на потухшие вулканы и занесенные пеплом следы древнего поселения.
— Я могу сказать две вещи, Ф'лар, — смело заявила Менолли. — В наше время ни один файр ничего не знает об Алой Звезде, и тем не менее все они ее боятся. И еще... — арфистка замялась, и Джексом уже решил, что она собирается выложить историю с яйцом. Он решительно вмешался в разговор.
— Думаю, Ф'лар, что огненные ящерицы действительно способны запоминать. С тех пор как я оказался в бухте, меня постоянно донимают сны. Я думал, что это последствия горячки, пока не выяснилось, что Пьемур с Шаррой видят очень похожие кошмары... И мы все видели гору! Причем именно эту ее сторону, а не ту, которая обращена к бухте.
— А все дело в том, — Менолли снова перехватила инициативу, — что по ночам Рут' всегда спит в окружении файров. Похоже, что он передает их сны Джексому! А наши файры — нам!
Ф'лар нехотя кивнул, признавая, что такая возможность существует.
— И прошлой ночью ваши сны были ярче, чем обычно?
— Да, мой господин!
Ф'лар затрясся от смеха, переводя взгляд с Менолли на Джексома.
— И поэтому утром вы решили проверить, есть ли в этих снах доля истины?
— Вот именно.
— Ну ладно, Джексом, — Ф'лар добродушно хлопнул юношу по спине, — я тебя не виню. На твоем месте я и сам, наверное, поступил бы так же. А теперь, как ты думаешь... ты и твои драгоценные файры... что нам делать дальше?
— Я не файр, но я бы стал копать, — заявил подошедший мастер-кузнец. Лицо его блестело от пота, руки были перепачканы землей. — Нужно снять травяной покров и слой почвы. Мы должны выяснить, почему они строили жилища в холмах — если это, конечно, жилища. Копать — больше нам ничего не остается! — он не спеша огляделся по сторонам, обозревая беспорядочные следы раскопок, предпринятых кое-кем из всадников. — Красота. Просто красотища! — насмешливо ухмыльнулся он. — С вашего позволения, я попрошу мастера Никата, чтобы он направил сюда своих умельцев. Нам нужны опытные землекопы. Ну а я обещал Робинтону, что сразу вернусь и доложу ему обо всем, что видел собственными глазами.
— Я бы тоже хотела вернуться, Ф'лар, — сказала Менолли. — Мастер Робинтон сгорает от нетерпения. Заир уже дважды появлялся здесь.
— Я отвезу их обоих, — вызвался Джексом. Внезапно им овладело необъяснимое желание вернуться, не менее сильное, чем утреннее стремление попасть сюда.
Но Ф'лар не позволил Рут'у взять пассажиров, помня об их утренней экскурсии и участии в сражении с Нитями. Он отправил мастера Фандарела и Менолли в Прибрежный на Ф'лессановом Голант'е, велев юному бронзовому всаднику отвезти потом мастера-кузнеца, куда тот пожелает. Если предводитель Бендена и удивился, услышав, что Джексом хочет улететь, то вида не подал.
Не успели еще Фандарел с Менолли усесться на Голант'а, как Рут'а и след простыл. Они вернулись в бухту, которая была удивительно, восхитительно пустынной. После сухой и прохладной атмосферы плато, теплый влажный воздух Прибрежного окутал Джексома плотным, чуть душным покрывалом, навевая покой и истому. Воспользовавшись тем, что их появления никто не заметил, юноша велел Рут'у сесть на поляне, где было не так жарко. Дракон разлегся в тени, и Джексом свернулся клубочком меж его передних лап.
Едва закрыв глаза, он провалился в сон.
Разбудило его чье-то прикосновение. Летная куртка сползла с плеч, и он слегка озяб.
— Я же говорила тебе, Миррим, что мы его разбудим, — услышал Джексом недовольный голос Шарры.
— Подумаешь! Эй, Джексом, я принесла тебе кружку кла! Мастер Робинтон хочет с тобой поговорить. Ты проспал целый день. Мы никак не могли понять, куда ты подевался.
Джексом что-то промычал себе под нос, искренне желая Миррим провалиться сквозь землю. Ей-то что до того, что он решил вздремнуть?
— Вставай, Джексом! Я же вижу, что ты не спишь!
— А вот и нет. Я еще наполовину сплю, — не открывая глаз, Джексом широко зевнул. — Ступай, Миррим. Скажи мастеру Робинтону, что я сейчас буду.
— Ты нужен ему срочно!
— Он увидит меня куда раньше, если ты вернешься и передашь ему, что я уже иду. Я сказал тебе — ступай!
Наградив юношу долгим красноречивым взглядом, Миррим, едва не сбив с ног Шарру, метнулась прочь и, протопав по ступенькам, исчезла в кухне.
— Шарра, ты настоящий друг, — простонал Джексом. — До чего эта Миррим меня раздражает — просто ничего не могу с собой поделать... Менолли говорила, что как только Пат'а взлетит, ее будет не узнать. Что-то я пока не замечаю никаких перемен.
Девушка пристально смотрела на Рут'а, который спал так крепко, что даже веки не трепетали.
— Знаю, о чем ты хочешь спросить... — усмехнувшись, проговорил Джексом, кивнув в сторону дракона. — Нет, больше ни единого сна.
— И у файров — тоже, — улыбаясь, сказала девушка, покачивая головой. — Ты правильно сделал, что пришел сюда отдохнуть. В холде ничего особенного не происходит. Наши файры шныряют туда-сюда, на плато и обратно. Они близки к истерике. Никто не может разобрать, что они хотят сообщить и что им говорят южные. Но, похоже, все файры материка уже знают, что мы здесь.
— И мастер Робинтон считает, что Рут' может во всем этом разобраться?
— Почему бы и нет? — она задумчиво взглянула на спящего белого дракона. — Бедный малыш, совсем изнемог от сегодняшних хлопот! — Ее мелодичный голос звучал так нежно, что Джексому захотелось, чтобы эти ласковые слова относились к нему. Поймав его взгляд, Шарра едва заметно покраснела.
— Я так рада, что мы всех опередили!
— И я!
— Джексом!
Услышав крик Миррим, юноша попятился.
— Чтоб ей ни Скорлупы, ни Осколков!
Схватив Шарру за руку, он повлек ее к холду и не отпустил даже после того, как они вошли в главный зал.
— Похоже, я действительно проспал не пару часов, а целый день, — тихонько сказал Джексом, увидев массу карт, схем и набросков. Они были пришпилены к стенам, разбросаны по столу.
Мастер-арфист стоял спиной к ним, склонившись над длинным обеденным столом. Находившийся тут же Пьемур сосредоточенно чертил. Взгляд Менолли был прикован к тому, что заинтересовало Робинтона. Поодаль с надутым видом торчала Миррим. Сверху, с поперечных балок, таращились файры. То и дело кто-то из них стрелой вылетал в раскрытое окно, и тут же его место занимал другой, прилетевший на смену. С моря дул прохладный ветерок, приносивший запахи жареной рыбы.