– Мне Тассельхоф сообщил то же самое, господа. И у меня нет ни малейших причин сомневаться в этом. Если вы не доверяете ему или у вас вызывают сомнения мои слова, направьте гонца в Утеху к Повелителю Уоррену и спросите его.
– Мы, разумеется, никоим образом не подвергаем сомнению ваши слова, госпожа Первая Наставница. – Повелитель Ульрик выглядел смущенным.
– Но, возможно, в них следовало бы усомниться, – послышался голос госпожи Одилы, Встав со своего места, она обратилась прямо к Золотой Луне. – Как мы можем быть уверены в том, что вы – та, за кого себя выдаете? Почему мы должны верить вам?
– Вам и не следует слепо верить мне, – кивнула Золотая Луна. – Задавайте вопросы. Только спрашивая, мы получаем ответы и узнаем истину.
– Спросите меня о том, что вы хотели бы узнать, дочь моя, – продолжала Золотая Луна, не обращая внимания на Звездочета. Она не сводила глаз с госпожи Одилы и говорила так, будто они были одни в Зале. – Произнесите то, что тяготит ваше сердце. Задайте ваш вопрос.
– Хорошо. – Госпожа Одила встала и повернулась лицом к рыцарям. – Господа, Первой Наставнице сейчас должно быть более девяноста лет. Как в отсутствие Богов на Кринне могло произойти такое чудо?
– Да, это серьезный вопрос, – тихо произнесла Золотая Луна.
– Вы готовы ответить на него, госпожа Первая Наставница? – спросил Повелитель Тесгалл.
Взгляд женщины был спокоен.
– Нет, Повелитель, у меня нет ответа. Могу сказать только одно: в отсутствие Богов такое чудо не могло бы произойти.
В Зале послышался недоуменный шепот, зрители тихо переговаривались между собой. Главы Орденов обменялись вопросительными взглядами. Звездочет Микелис смотрел на Золотую Луну в полном смущении. Герард в отчаянии опустил голову.
И тут вскочил Тассельхоф.
– У меня есть ответ! – выкрикнул он, но был тут же усажен на место бейлифом.
– И у меня есть небольшое сообщение, – послышался писклявый голос гнома Конундрума. Он соскользнул со стула и теперь стоял перед рыцарями, нервно поглаживая бороду.
Повелитель Тесгалл милостиво разрешил ему говорить. Издавна известно, что соламнийцы испытывают необъяснимую слабость к гномам.
– Я только хотел сказать, что раньше никого из этих людей я не видел, пока несколько недель назад этот кендер не вмешался и не пустил прахом мои скромные усилия по нанесению на карту Зеленого Лабиринта, а эта женщина не украла мою подводную лодку. После чего мною основан фонд по субсидированию. Не хочет ли кто-нибудь из вас внести небольшой взнос?
Конундрум с надеждой оглядел собравшихся, но никто не выразил такого желания, и он уселся обратно. Повелитель Тесгалл выглядел озадаченным, но кивком дал понять гному, что его показания будут занесены в протокол.
– Итак, рыцарь Герард Ут-Мондар высказался в свою защиту, – заговорил он. – Нами заслушаны свидетельские показания кендера, заявившего, что его имя Тассельхоф Непоседа, выступление рыцаря Одилы и э-э… гм… госпожи Первой Наставницы. Теперь мы удаляемся на совещание.
Все встали. Рыцари бесшумно покинули Зал. Зрители выходили в коридор, взволнованно обсуждая услышанное на заседании.
Золотая Луна прислонилась головой к стене и закрыла глаза. Ей хотелось только одного – быть сейчас как можно дальше от этого шума, суеты и путаницы.
Почувствовав прикосновение чьей-то руки, она открыла глаза и увидела перед собой госпожу Одилу.
– Почему вы хотели, чтобы я задала вам вопрос о Богах, госпожа Первая Наставница? – спросила она.
– Потому что его нужно было кому-нибудь задать, дочь моя, – ответила та.
– Вы хотите сказать, что Боги существуют? – нахмурилась Одила. – Вы говорили о Едином…
Золотая Луна взяла руку молодой женщины и крепко сжала ее.
– Я прошу вас, откройте свое сердце людям, дочь моя. Откройте его миру.
Госпожа Одила криво усмехнулась.
– Однажды я так и сделала, госпожа Первая Наставница. Но нашелся человек, который воспользовался этим и похитил у меня самое дорогое – веру в людей.
– И поэтому вы решили навсегда запереть свое сердце с помощью острого ума и гибкого язычка, не так ли, дочь моя? Герард Ут-Мондар говорит правду, госпожа Одила. О, пусть они посылают гонцов в Утеху и на родину рыцаря, чтобы проверить его рассказ, но вы должны знать, что он сказал правду. На эти расспросы уйдет много недель, вам это известно так же хорошо, как и мне. Скажите, вы верите ему?