Неупокоенные, судя по всему, не могли проникнуть внутрь Башни. Палин не чувствовал здесь их присутствия – как чувствовал его в Цитадели Света, когда холодные жадные губы прижимались к его телу. Уже давно, творя заговоры или накладывая заклятия, он испытывал непонятные ощущения, напоминавшие то прикосновение насекомого или паутинки, то щекотание лба прядью волос. Теперь он знал, что это липкие руки и жадные рты неупокоенных, которые крадут у него и других чародеев их магическую силу.
Запертый в Башне с Тассельхофом, Палин предположил, что именно Даламар отдавал приказы этой ненасытной орде, именно он узурпировал магию Кринна. Зачем? С какой целью? Разумеется, не для того, чтобы украсить Башню и свою жизнь.
Палин, без сомнения, спросил бы об этом у самого Даламара, если бы только мог его найти. Однако ни он, ни Тассельхоф не преуспели в своих поисках мага. В Башне имелось великое множество дверей, волшебным образом запертых и не поддававшихся усилиям ни Палина, ни кендера. Особенно кендера.
Тассельхоф методично прикладывал ухо ко всем дверям, чтобы выяснить, не происходит ли за ними что-либо интересное, но даже его острый слух не различал по ту сторону никаких звуков. Палин стучал костяшками пальцев в дверь личных покоев Даламара, колотил в нее ногами, кричал, но все было безрезультатно. Либо Даламар игнорировал их, либо его там попросту не было. Сперва Палин неистовствовал от гнева, а потом растерялся, подумав, что их с Тасом бросили сюда и забыли и что они обречены провести в этой Башне остаток своих дней окруженные и охраняемые мертвецами.
– Нет, – тихонько поправил себя Палин, продолжая наблюдать за призраками из окна, – эти мертвецы не стерегут Башню. Они сами являются ее пленниками.
Души неупокоенных кружились над землей, обреченные на бесцельное и безостановочное движение. Палин пристально вглядывался в них, надеясь отыскать в этом хороводе отца и получить у него ответы на те вопросы, которые будоражили его ум. Но скоро маг понял, что найти одну-единственную душу среди мириад неупокоенных так же безнадежно, как отыскать на песчаном пляже песчинку, примеченную накануне. Если бы Карамон обладал достаточной свободой, чтобы прийти к сыну, он непременно сделал бы это.
Палин отчетливо помнил явление отца в Цитадели Света. Тогда Карамон прокладывал себе путь к сыну сквозь толпу мертвецов, окружавших Палина, стремясь сообщить что-то важное, но едва он вымолвил несколько слов, его утащила прочь какая-то невидимая сила.
– Почему-то мне ужасно грустно, – произнес Тассельхоф. Он стоял, прижавшись лбом к оконному стеклу и выглядывая наружу. – Смотри-ка – кендер. Вон еще один. И еще. Эй, привет! – И Тассельхоф забарабанил кулачками по стеклу. – Привет, вы, там! Что у вас в кошелечках?
Духи кендеров не ответили на это традиционное кендерское приветствие и скоро затерялись в толпе умерших: эльфов, гномов, людей, минотавров, кентавров, гоблинов, хобгоблинов, драконидов, овражных гномов… За те несколько дней, что он провел в Башне, Палин увидел и души тейваров – проклятого клана «темных гномов», и души димернести – эльфов, живших под водой, само существование которых долго оспаривалось, и души людей-моржей, странных и устрашающих созданий, обитавших у Ледяной Стены.
Друзья и враги здесь были бок о бок друг с другом. Души гоблинов сновали в воздухе рядом с душами людей, души драконидов – рядом с душами эльфов. Минотавры и гномы парили вместе, не замечая друг друга Они словно бы не знали об остальных, каждая призрачная душа плыла своим путем, преследуя только ей известную цель. Насколько бесплодным и безнадежным являлось это преследование, было видно по тревожному и отчаянно-безысходному выражению, застывшему на лицах мертвецов.
– Интересно, что они разыскивают, – подумал вслух Тассельхоф.
– Выход, – ответил Палин.
Он вскинул на плечо мешок, в который уложил несколько буханок хлеба и бурдюк с водой. Приняв решение, он не хотел медлить из страха передумать и быстрым шагом направился к главной двери Башни.
– Куда ты собрался? – спросил Тас.
– Ухожу.
– Меня возьмешь с собой?
– Конечно.
Тас с радостью устремился к двери, но тут же отпрянул и замер около лестницы.
– А мы случайно не собираемся обратно в Цитадель Света за нашим устройством для путешествий во времени?
– Ты думаешь, от него что-нибудь осталось? – ответил вопросом на вопрос Палин. – Разве что какие-то жалкие обломки, которые уже давно подобраны драконидами и отданы Берилл.