Палин избегал настойчивого взгляда эльфа.
– Не понимаю, о чем вы. Я рыскал по свету в поисках стихийной магии…
– Но не один. Вам помогали в этих поисках. Я знаю это, потому что точно так же помогали и мне. Странная личность, именуемая Темным Чародеем.
– Да! – Палин был изумлен. – Некто в сером плаще с капюшоном, под которым было не разобрать, мужчина это или женщина. С голосом мягким и одновременно глубоким.
– И вы никогда не видели его лица?
– Нет, видел. В своей последней ужасной битве я увидел, что это женщина. Она была агентом драконицы Малистрикс.
– Да? – Даламар удивленно поднял бровь. – А я в своей «последней ужасной битве» увидел, что Темный Чародей – это мужчина, агент дракона Келлендроса, насколько мне известно, оставившего этот мир и устремившегося на поиски души своей покойной госпожи Китиары.
– Этот Чародей учил вас стихийной магии?
– Нет, – неохотно ответил Даламар. – Темный Чародей учил меня магии мертвых. Некромании.
Палин посмотрел в окно, где беспокойно метались тени, окинул взглядом комнату, полки с бесчисленными книгами, которые сами казались призраками, заточенными в этом запущенном и пыльном помещении. Он посмотрел на эльфа, худого, изможденного, похожего на обглоданную кость.
– Что же с вами случилось? – спросил он.
– Я был одурачен, – с трудом выдавил Даламар. – Мне казалось, что я повелитель этих мертвецов, а на самом деле это они повелевали мной. Слишком поздно я понял, что я пленник. Пленник собственного честолюбия и жажды власти… Поверьте, мне очень трудно произносить эти слова, Маджере, – продолжал он. – И особенно трудно признаваться в таких вещах вам, избалованному дитяти магии. О да, я знаю. Вы были любимчиком. Вам благоволил Солинари. Вас обожал ваш дядюшка Рейстлин. Вам предстояло стать одним из самых великих магов всех времен… Завидовал ли я? Да, отчаянно завидовал. Особенно тому, как относился к вам Рейстлин. Вы, наверное, и не подозревали, что я сам нуждаюсь в его заботах и любви, так ведь? А я жаждал его внимания и одобрения. Да, это было так.
– А ведь я, – Палин не отводил глаз от метавшихся за окном бледных призраков, – все это время завидовал вам.
Тишина пустой Башни сгустилась вокруг них.
– Я хотел поговорить с вами, – произнес наконец Палин, решившись нарушить молчание. – Вернее, спросить об устройстве для путешествий во времени.
– Не слишком ли поздно? – ядовито заметил Даламар. – Вы ведь, кажется, сломали его?
– Я вынужден был сделать это, – Палин произнес эти слова, не извиняясь, а констатируя факт. – Я должен был спасти Тассельхофа. Если бы он умер не в своем времени, то весь наш мир был бы предан забвению.
– Ну и скатертью дорога. – Даламар равнодушно махнул рукой и медленно направился к столу. Поступь его была тяжелой, плечи ссутулены. – Забвение – счастливое избавление от всех бед.
– Если бы вы вправду так считали, вас уже давно бы не было в этом мире, – заметил Палин.
– Нет, – Даламар помедлил у противоположного окна. – Нет, мы ведь говорим о забвении, а не о смерти. – Он пересек комнату и устало опустился в кресло подле стола. – Вы свободны. Ваше магическое кольцо перенесет вас прямо к порогу вашего дома.
– – Но магия не может унести со мной Тассельхофа, – возразил Палин, – а я не могу покинуть Башню без него.
Даламар устремил на дремавшего кендера задумчивый взгляд.
– Ключ к проблеме, конечно, не в нем, – протянул он, – но, возможно, он является отмычкой.
Тассельхофу было скучно. – Теперь надо выбраться из этого леса, – сказал себе Тассельхоф. – Я слышал, как Даламар говорил Палину, что мы находимся неподалеку от Соланта. А я помню, как кто-то рассказывал, что у Рыцарей Соламнии есть в этом городе штаб, значит, лучше всего туда отправиться и разузнать, что сталось с Герардом. Он, конечно, зануда и жутко некрасивый, и к тому же плохо относится к кендерам, но он все-таки Соламнийский Рыцарь и потому не станет отправлять парня в такое место, где на него наступают гигантскими ногами. Я разыщу Герарда и все ему расскажу. Уверен, он обязательно будет на моей стороне.
Любой житель Кринна знает (во всяком случае, должен знать), насколько опасен может быть скучающий кендер. Знали об этом и Даламар с Палином, но, к несчастью, забыли. Они забыли о самом существовании кендера, что было совершенно непростительно.
Примирение двух магов было, с точки зрения Таса, очень хорошим знаком. Он вышел из той странной комы, в которую отправил его Даламар, и, усевшись на край стола и постукивая по нему пятками (пока эльф очень тихо и вежливо не попросил его перестать это делать), присоединился к разговору, дабы объяснить свою роль в недавних важных событиях.