И вот, к нашему безмерному сожалению, щит пал! Сейчас, когда только этого и ждали наши враги! Сильванеш, неужели вы думаете, что Рыцари Тьмы по случайному совпадению прибыли в тот самый момент, когда щит исчез? Нет, они подошли к нашим границам, потому что знали, что щит должен упасть. И сейчас пятитысячная вражеская армия наступает на Сильваност, а вы открываете городские ворота перед женщиной, которая привела их сюда!
— Неправда! — горячо возразил юноша, не обращая внимания на попытки Кайрина удержать его. — Мина явилась, чтобы спасти нас. Она одна знала правду о Циане Кровавом Губителе. Она знала, что щит воздвигнут этим драконом. Воздвигнут, чтобы убивать нас! Когда я умирал, она спасла мне жизнь! Она... — Сильванеш вдруг замолчал.
— Она приказала вам обрушить щит! — продолжил за него Самар. — Она сказала вам, как это сделать.
— Да, это я обрушил щит! — решительно продолжал Сильванеш. — Я сделал то, к чему моя мать стремилась долгие годы! И вам известно, что это правда, Самар. Моя мать знала, что представляет собой этот щит. Знала, что он воздвигнут не для того, чтобы защищать нас, и была права. Его создали, чтобы убивать нас, эльфов. Чего же вы ожидали от меня, Самар? Что я оставлю его на месте и буду смотреть, как он отнимает жизнь у моего народа?
— Вы могли сохранить его еще на некоторое время и проверить, не стоят ли на границе враги, — ядовито проговорил Самар. — Кираты предупредили бы вас, если бы вы дали себе труд их выслушать. Но вы предпочли довериться этой женщине, предводителю тех, кто хочет гибели вашего народа.
— Я принял решение самостоятельно, — с достоинством ответил Сильванеш. — Я действовал так по собственному побуждению. И сделал то, что сделала бы на моем месте моя мать. Она рассказывала мне, как пыталась верхом на грифоне обрушить щит или хотя бы повредить его. Она предпринимала такие попытки несколько раз.
— Достаточно! — нетерпеливо прервал его Самар. — Что сделано, то сделано. — Он понимал, что этот раунд он проиграл, и, когда заговорил вновь, его голос зазвучал иначе. В нем послышались извиняющиеся нотки. — Вы молоды, Сильванеш, и привилегия молодости — совершать ошибки. Но как бы ваша ошибка не оказалась роковой для всех нас. Мы постараемся исправить вред, нанесенный — хотя и из лучших побуждений — стране вашими действиями. — Самар достал из-под плаща еще один с маскировочным капюшоном. — Рыцари Тьмы проникли в наш священный город. Я сам видел их вторжение. Я видел эту женщину. Я видел, как эльфы, особенно молодые, радостно встречают ее. Они глухи к голосу правды. И наша задача — заставить их воспринять ее. Наденьте это, Сильванеш, и пойдемте со мной. Тем же потайным ходом, которым я пришел сюда, мы с вами скроемся из захваченного города.
Сильванеш просто остолбенел.
— Скрыться? — изумленно повторил он. — Почему я должен скрыться?
Самар собирался ответить, но его опередил Кайрин, надеясь спасти задуманный план.
— Потому что вы подвергаетесь опасности, кузен. Неужели вы думаете, что Рыцари Тьмы позволят вам остаться на троне? Если это и случится, вы станете всего лишь марионеткой в их руках. Вы уподобитесь вашему кузену Гилтасу. А если вы изберете удел короля-изгнанника, то будете той силой, которая привлечет эльфов...
«Бежать? Я не собираюсь никуда бежать, — сказал себе юноша. — Она возвращается ко мне. С каждой минутой она все ближе и ближе. Возможно, сегодня же ночью я буду держать ее в объятиях. Я никуда не уйду, даже если сама смерть придет за мной».
Он смотрел на Кайрина, на Самара и видел перед собой не друзей, а врагов, плетущих заговор против него. Он не мог им доверять. Он не мог доверять никому.
— Вы говорите, что мой народ в опасности, — сказал Сильванеш. Подойдя к окну, он бросил взгляд на ночной город. На самом деле он искал глазами ее. — Это так. Мои соотечественники действительно в опасности, и вы ожидаете, что я сбегу и оставлю их здесь одних перед лицом страшной угрозы? Поступи я так, каким бы я был королем, Самар?
— Живым, Ваше Величество, — кратко ответил тот. — Королем, который достаточно силен и умен, чтобы жить — жить ради своего народа, а не ради себя одного. Эльфы поймут вас и одобрят ваше решение.
Сильванеш бросил на собеседника презрительный взгляд.
— Вы ошибаетесь, Самар. Моя мать бежала из собственной страны, и это не вызвало уважения к ней, наоборот, эльфы стали презирать ее. Благодарю вас за то, что взяли на себя труд навестить меня, Самар. Вы свободны.
Удивленный собственной смелостью, он повернулся к окну, стремясь увидеть незримое.
— Вы неблагодарный щенок! — Самар задыхался от обуревавшего его гнева и едва мог говорить. — Вы пойдете со мной, даже если мне придется тащить вас силой!
Кайрин бросился к нему.
— Думаю, вам лучше уйти! В противном случае мне придется вызвать часовых. Его Величество принял решение.
Самар не сводил гневного взгляда с Сильванеша.
— Я ухожу. Я передам вашей матери, что ее сын принял героическое, благородное решение пожертвовать собой ради своего народа. Я не стану говорить ей правду. А правда заключается в том, что вы остаетесь здесь ради этой дрянной девки. Я не скажу этого Эльхане, но, возможно, ей расскажут об этом другие. Ваша мать узнает правду, и правда разобьет ей сердце. — Он швырнул плащ на пол к ногам короля. — Вы совершаете глупость, молодой человек. И я не возражал бы, чтобы эта глупость погубила вас, но, боюсь, вы погубите не только себя, но и всех нас.
Самар направился к потайному ходу, чуть не сорвав скрывавший его занавес с колец.
Сильванеш бросил негодующий взгляд на Кайрина.
— Не думайте, что мне не ясны ваши тайные намерения. Вы мечтаете удалить меня, чтобы самому взойти на престол!
— Вам известно, что это не так, кузен, — негромко и с достоинством ответил юноша. — На самом деле вы не думаете, что я способен на подобную низость.
Сильванеш очень старался думать именно так, но не мог. Из всех людей, которых он знал, Кайрин был единственным, кто, похоже, испытывал к нему подлинную симпатию. Любил его как человека, а не как короля.
Отойдя от окна, Сильван пересек комнату и, взяв руку Кайрина, пожал ее.
— Простите меня, кузен. Забудьте мои слова. Самар так рассердил меня, что я сам не понимаю, что говорю. Я знаю, вы не преследовали низких целей. — Сильванеш посмотрел в ту сторону, где скрылся Самар. — Я знаю, что и он не преследовал низких целей, но он не понимает меня. Никто не понимает.
Страшная усталость навалилась на плечи молодого короля. Уже много ночей он не мог заснуть. Стоило ему закрыть глаза, как перед ним появлялось ее лицо, он слышал ее голос, чувствовал прикосновение ее губ, и его сердце готово было выпрыгнуть из груди. Он лежал без сна, глядя в темноту, ожидая возвращения Мины.
— Пойдите за ним, Кайрин. Позаботьтесь, чтобы он благополучно выбрался из дворца. Я не хочу, чтобы с ним случилась какая-нибудь неприятность.
Кайрин бросил на короля беспомощный взгляд, вздохнул, покачал головой и вышел.
Сильванеш вернулся к окну.
7. Следуя за рекой смерти
Давно грустным трюизмом стала фраза о том, что несчастья других, сколь бы ужасны они ни были, всегда бледнеют в сравнении с нашими собственными. И если бы сейчас кто-нибудь рассказал Конундруму, что армия гоблинов, хобгоблинов, драконидов, наемных убийц и воров приближается к эльфийскому королевству, он бы лишь рассмеялся в ответ.
«И они называют это несчастьем? — в притворном ужасе закатил бы он глаза. — Ха! Попробовали бы они плыть в глубине океана на дырявой подлодке вместе с какой-то ненормальной, которая требует, чтобы я следовал за бандой мертвецов. Вот это действительно несчастье!»