- Любопытно, - сказал Дракон, не глядя на него, - а сожрала бы тебя та тварь, если бы ты оставался при мне?
- Сожрала бы, - печально ответила отрубленная голова. - Ей всё равно, кого есть. Она и лесных демонов однажды сожрала.
- Это как? - поразился Хакон. - Прям-таки сожрала своих?
- Да ей какая разница - свои, не свои? - проворчал Ксимон и вздохнул.
- А ты видел, как она?..
- Нет, не видел, но свежие кости лесных демонов не один раз находили по всем углам замка. Ты не ответил. Почему ты не умер? Яд этой твари очень силён.
Хакону очень не хотелось признаваться (точней - из какого-то опасения), что ему помог замок. Поэтому как можно хладнокровней он объяснил, усмехаясь в душе:
- Кровь Драконов может перебороть некоторые яды.
- Я-асно, - уважительно протянула голова.
- Ксимон, сколько нам ещё осталось по этому коридору?
- Будет развилка, пойдёшь направо.
- И ещё, Ксимон. Может, ты мне заранее скажешь, с какими ещё адскими тварями мы можем столкнуться здесь?
- Их здесь бесчисленное множество, - мрачно ответил Ксимон. - Поверь мне! Даже если я перечислю тебе всех тех, о ком только знаю, не уверен, что на нашем пути не появится те, о которых я не имею понятия.
- Хорошо. Давай-ка немного поговорим. Путь легче будет.
- Давай. О чём?
- О тебе. Почему тебя оставили жить?
- Из признательности, - спокойно сказала отрубленная голова. - Если бы не я, они бы и сейчас прозябали в своих адских глубинах.
- И тебе нравится такая жизнь?
- Я слаб, как любой человек, - уже хмуро сказал Ксимон. - Если есть возможность жить хотя бы так, я буду жить. И радоваться жизни.
- Но ты уязвим, поскольку зависишь от всех.
- И тем не менее - я до сих пор живу. Но я тебя понимаю, Дракон. Если бы я, будучи физически полноценным человеком, взглянул на себя в таком виде со стороны, я бы тоже ужаснулся.
- В таком случае, у меня к тебе ещё один вопрос, Ксимон. Ты говоришь, что здешняя нечисть тебя тоже может легко съесть. А разве тебя не охраняет какая-нибудь защиты? Разве твои нынешние повелители не удосужились хоть как-то оградить тебя от обитателей адова места? Ведь в таком состоянии ты очень беспомощен.
- Их это не тревожит, - с досадой отозвался маг. - Нет на мне защиты. Знаменосец носил меня и оберегал от здешних тварей. Вот и вся защита.
Хакон был готов поддерживать любой пустой, совершенно не нужный ему разговор, лишь бы не чувствовать свои босые ноги. Они очень уж стали сильно ощущать пол, по которому ступали. В первую очередь потому, что язвы на стопах, хоть и подсохли немного, но всё же наступать на каменные плиты с крошками мусора, к тому же кое-где переломанных и вылезших из поверхности пола, было нелегко.
И в то же время не хотелось выдавать даже отрубленной голове, что он, Дракон, потерял возможность использовать магию. Впрочем, отвлечься от боли помогло не только то, что боль в стопах постепенно заглушалась его собственным шагом, но и то, что впереди опять что-то засветлело. Предпочитая предполагать, что любое изменение в освещении предупреждает об опасности, Хакон поспешно затушил свечу и немедленно шагнул к стене. И лишь здесь сдержанно улыбнулся. Магия недоступна в привычных объёмах, но она есть. Надо лишь уметь воспользоваться ею.
И застыл. Коридор ещё не закончился. А потому, прислушиваясь к тихим шумам впереди, Хакон примерно представлял: некое существо вышло откуда-то из-за стены и направляется ему навстречу. Шагов не слышно. Но шелест, очень сильно похожий на шелест одежды при ходьбе, приближался.
Дракон вжался в стену, осторожно обыскивая её: на месте ли записи, не скрыты ли они под глиняной замазкой? Но стена была ровной. Под пальцами воин-маг не обнаружил шершавых разводов глины и успокоился. И вновь уже более старательно прислушался к тому, что приближалось. Отрубленная голова помалкивала, но теперь Хакон знал - почему. Невыгодно разговаривать. Ксимон тоже побаивался привлечь к себе внимание адских тварей.
Отринув все мысли, Хакон попытался представить, что стоит за шелестом идущего мимо существа. Оно высокое - это воин-маг понял по сопению, еле-еле доносящемуся сверху. Оно громадное - насколько сумел определить Хакон по тому, как топали по плитам довольно тяжёлые лапы. Оно явно недавно кем-то пообедало: в воздухе появился едкий “аромат” переваренной плоти. Словно зевнула собака, сожравшая крысу.
Придавшись к стене, Дракон перестал дышать, вслушиваясь в то неведомое, что проходило мимо, и боясь выдать себя даже дыханием. Но вот нечто плотное ощутимо пропало, пройдя далее по коридору.