До вчерашнего дня Жанна думала, стоит ли звать к брату на день рождения Виталика. В конце концов, отмечать было решено в тесном семейном кругу, даже с друзьями Серёжа собирался пойти в Макдональдс на выходных. Гостей со стороны не ждали, и Жанне это было только на руку: не надо было врать, объясняя, почему она приехала одна.
Синяк мама в кухонном чаду, кажется, и не разглядела, отметила про себя Жанна, тайком бросая взгляд на мобильный: не напишет ли чего Виталик, не позвонит ли. Но телефон молчал.
Вернулся с работы отец, все наконец заняли свои места, мама начала раскладывать салаты, бутылка шампанского тихо хлопнула (в этот раз немного налили и Серёжке), и Жанне стало вдруг так тепло, хорошо и безопасно, что она подумала, не остаться ли тут на вторые майские. А там всё уляжется, они спокойно поговорят с Виталиком и разойдутся, как в море корабли.
***
Она дождалась, когда все уйдут спать, и только тогда пошла в ванную снимать косметику. Синяк никто не заметил, и ей не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел его сейчас, чтобы начались все эти разговоры… А утром, утром она что-нибудь придумает. Встанет пораньше, в конце концов.
Она выдавила на ватный диск молочко для снятия макияжа и стала аккуратно стирать тональник, стараясь не задевать лишний раз больное место. Потом взяла умывалку, подержала флакон в руках – и поставила на место. Сначала надо снять кольцо. Она потянула дракончика вверх, он провернулся, но остался на месте. К горлу подкатила знакомая тошнота, как перед обмороком. Ещё одна попытка. Без результата. Только чёрные камушки глаз блеснули, а тонкие, почти невидимые глазу коготки впились в палец.
Она вылила на руки, наверно, половину флакона мыла – белого, перламутрового, тошнотворно пахнущего кокосом, и опять вращательным движением попыталась освободиться от кольца. Оно держалось, как приклеенное.
Она почувствовала, как мир вокруг стремительно темнеет, очень хотелось застонать, замычать, но ужасно не хотелось напугать родных, и она поглубже вдохнула и принялась смывать мыло – с ладоней, раковины, крана…
***
Проснулась она довольно поздно, разбитая и больная. Всю ночь на старом диване ужасно болела спина, и оставалось только удивляться, как она спала на нём предыдущие пятнадцать лет.
Жанна вертелась и так, и эдак, пытаясь найти удобное положение, но боль каждый раз отпускала совсем ненадолго, а потом между лопаток словно бы проскакивал электрический заряд, и становилось просто невыносимо.
Чтобы отвлечься, она чистила память старой верной Нокии, безжалостно стирая сообщения от Виталика. С последней эсэмэски прошло уже несколько часов, не было ничего и во Вконтакте. В сети он тоже не появлялся довольно давно, и Жанна внезапно поняла, что переживает, не сотворил ли он что-нибудь с собой.
Боль в спине прошла только под утро, когда первый луч солнца проник в их с братом общую комнату.
***
Кару вышла из метро и дворами, дворами направилась к пятиэтажному крашеному в фиолетовый панельному зданию – бывшему «почтовому ящику», превратившемуся в бизнес-центр. В наушниках у неё играл «Joy Division», и она непроизвольно подстраивала шаги в такт музыке.
За тяжёлыми, ещё советскими дверями её встретил охранник, лысоватый мужчина с красным лицом. Она терпеть не могла приходить в его смену: своих он признавать отказывался и каждый раз минут по пятнадцать сличал её с фотографией в паспорте. Как будто там что-то изменилось за те несколько десятков лет, что прошли с её Посвящения.
Наконец проверка закончилась, она быстро записала в журнале, куда идёт (фитнес и спа-салон «Наруат»), поставила подпись, спросила у охранника число, дежурно пошутила, мол, счастливые часов не наблюдают, и поднялась на пятый этаж.
– Кару? Привет-привет! Наши уже в сборе! – бросилась к ней на встречу высокая томная девица, сидевшая за стойкой администратора. На указательном пальце девицы поблёскивал серебряный дракон с яркими зелёными глазками. – Как там Танори?
– Держится.
– А как… – девица замялась. – Ты её уже видела?
– Её никто не видел, даже Альорд. В смысле, после того, как отдал ей кольцо.
– А она точно…
– Точно, точно. Он всё видел сам. Камни стали чернее чёрного.
– Вот счастье-то, вот ра… – Кару смерила девицу взглядом, и та поубавила эмоции. – Я никогда не думала, что это случится при моей жизни! А сам Альорд как?
– Испуган. Опустошён.
– Но ты ведь рассказала ему?..
– Нет. Я ему пока ничего не говорила. – Голос Кару звучал жёстко и твёрдо. – Мы не знаем даже её имени, мы не знаем, к чему готовиться. Дай, пожалуйста, ключ, мне надо переодеться.