Блаженство кендера, однако, достигло предела, когда он заметил впереди лавочку картографа. Магазинчик был заперт, витрины забраны ставнями, а на крючке висела большая табличка, гласившая: «ЗАКРЫТО». Судьба распорядилась так, что хозяин лавки ушел посмотреть шествие войск.
«Какая жалость, – подумалось Тасу. – Но не рассердится же он, в самом деле, если я одним глазком погляжу на его карты! – Тут он многоопытной рукою подергал замок и счастливо улыбнулся. Одно-два легких прикосновения – и замок тут же откроется. – Должно быть, хозяин знает, что делает, вешая на дверь такой простенький замочек. Наверное, он не возражает, когда в его отсутствие кто-нибудь заглядывает внутрь. Дай-ка срисую парочку карт. Пополню коллекцию…»
И тут на плечо Таса легла тяжелая рука. Раздраженно – ну что, право, за манеры в праздничный день! – кендер обернулся… и увидел перед собой фигуру, показавшуюся ему смутно знакомой. Несмотря на теплый, почти жаркий день, незнакомец был облачен в плотные, тяжелые одеяния, и даже руки, подобно повязкам, прикрывали полоски намотанной ткани. «Жрец, – сказал себе Тас. – Вот незадача!»
– Я очень извиняюсь, – сказал он незнакомцу, который по-прежнему держал его за плечо. – Я никого не хотел обидеть. Я просто…
– Ты – Непоседа? – шепелявым, невыразительным голосом перебил жрец. – Кендер, спутник Золотого Полководца?
– А то как же! – ответствовал Тас, необычайно польщенный тем, что его кто-то узнал. – Он самый и есть. Я уже давно состою при Лора… то есть при Золотом Полководце. С самого начала! Дай-ка подумаю… ну да, все началось поздней осенью. Мы повстречали ее в Квалинести – после того, как удрали из клетки, в которой вез нас хобгоблин, а случилось это спустя некоторое время после того, как мы убили черную драконицу в Кзак Цароте. Там вообще обалденная история вышла! – Тас успел начисто позабыть и про лавочку, и про карты. – Кзак Царот – это такой древний, очень древний город, который провалился в подземную пещеру, и его заселили овражные гномы. Там еще была одна малявка по имени Бупу, так вот, Рейстлин ее заколдовал…
– Заткнись! – Обмотанная лапа соскользнула с плеча Таса и крепко взяла его за шиворот. Неожиданный рывок – и ноги Таса оторвались от земли. Как уже говорилось, кендеры не подвержены страху; тем не менее невозможность дышать не доставила Тасу особого удовольствия. – Слушай внимательно, – прошипел жрец, встряхивая лягающегося кендера, как волк трясет попавшуюся птицу. – Вот так: замри – и больно не будет. У меня тут письмецо для Золотого Полководца… – Тихий голос жреца дышал смертью. – Вот оно! – Тас почувствовал, как грубая рука всовывает что-то в карман его курточки. – Передашь ей сегодня же вечером, да смотри, чтобы рядом никого не было. Усек?
Придушенный могучей хваткой жреца, Тас не сумел не то что ответить вслух – даже кивнуть. Он смог лишь дважды утвердительно моргнуть. Голова в капюшоне кивнула в ответ. Разжав ладонь, незнакомец быстро повернулся и зашагал по улице прочь.
Потрясенный Тас долго еще хватал ртом воздух, глядя вслед удаляющейся фигуре в развевающихся долгополых одеждах. Рассеянно ощупывал он пергаментный свиток, который тот засунул ему в карман… Голос незнакомца пробудил в нем весьма неприятные воспоминания: засада па утехинском большаке, жрецы в просторных плащах… которые оказались совсем даже и не жрецами. Тас содрогнулся. Драконид! Драконид в Каламане!..
Тас удрученно покачал головой и вновь повернулся к лавке картографа, но удовольствие от праздника было испорчено безнадежно. Он не испытал приятного возбуждения даже тогда, когда замок щелкнул и свалился ему в ладонь.
– Эй, ты там!.. – немедля долетел чей-то вопль. – А ну-ка вали отсюда, кендер, да поживей!..
К Тассельхофу, тяжело отдуваясь, со всех ног спешил краснолицый мужчина. Не иначе, картограф собственной персоной.
– Мог бы и не бежать, – проговорил Тас безразлично. – Ты, верно, хотел открыть мне, но я, как видишь, и сам справился.
– Открыть?!.. – задохнулся мужчина. – Тебе?!.. Ах ты воришка! Какое счастье, что я подоспел-таки вовремя…
– Все равно, спасибо за хлопоты… – Тас вложил замок в руку хозяина лавки и зашагал прочь, машинально избегнув неуклюжей попытки картографа поймать его за шиворот. – Пойду, пожалуй. Что-то я не слишком хорошо себя чувствую, – сказал он. – Учти, кстати, что замок неисправен, так что можешь сразу его выбросить. Все равно он никуда не годится. Коли уж обзавелся хозяйством, так запирай его как следует: мало ли кому взбредет на ум забраться туда! Нет нет, не стоит благодарности: я тороплюсь. Счастливо оставаться…
И Тассельхоф с достоинством удалился.
– Держи вора!.. – раздалось позади. Немедленно появился городской стражник, и Тасу пришлось нырнуть в лавку мясника, чтобы бегущий народ не сшиб его с ног. Кендер долго вертел головой, силясь разглядеть преступника и попутно размышляя о всеобщем падении нравов. Ничего интересного, однако, разглядеть ему не удалось, и Тассельхоф продолжил свой путь. «И как это Флинта опять угораздило потеряться?..» – думал он раздраженно, шагая по улице…
…Закрыв дверь и повернув в замке ключ, Лорана прислонилась к двери и некоторое время стояла неподвижно, наслаждаясь покоем, тишиной и благословенным уединением своей комнаты. Потом бросила ключ на столик и устало направилась к кровати. Ей не хотелось возиться со свечой, да свеча и не была ей нужна: лучи серебряной луны щедро вливались сквозь стекла высокого, узкого окна со свинцовыми переплетами.
Из нижних покоев замка еще доносились смутные звуки веселья – веселья, которое она только что покинула. Близилась полночь; вот уже битых два часа она тщетно пыталась оставить шумное застолье. Потребовалось заступничество государя Микаэла, долго объяснявшего блестящим дамам и господам Каламана, что это такое – застарелая усталость множества битв. Только тогда знатные гости сжалились над Лораной и отпустили ее.
У Лораны раскалывалась голова от духоты, от запаха духов и благовоний и, конечно, от выпитого вина. Она знала, что ей не следовало столько пить. Она быстро пьянела, и потом, вино ей вовсе не нравилось. Но головную боль было легче выдержать, чем боль в сердце.
Она бросилась на ложе и смутно подумала о том, не следовало ли ей подняться и запереть ставни. Нет, пожалуй, не стоило: лунный свет утешал и успокаивал ее. Лорана терпеть не могла темноты. Ей все время казалось, будто в темноте таятся неведомые твари, готовые броситься на нее. Раздеться бы, подумала она затем. Помну платье… да к тому же еще не свое…
И тут в дверь постучали.
Лорана, начавшая уже засыпать, вздрогнула и открыла глаза. Потом вспомнила, где она и что произошло днем, – и снова зажмурилась. Вставать? Вот еще. Неужели не ясно, что она спит и беспокоить ее незачем?..
Стук раздался снова, на сей раз – более настойчиво.
– Лорана…
– Может, отложим до утра, Тас? – спросила она, стараясь, чтобы голос не выдал раздражения.
– Слишком важное дело, Лорана, – ответил кендер. – Тут со мной Флинт…
Из-за двери раздались звуки какой-то возни.
– Слушай, ну скажи ей…
– И не подумаю! Это все ты!..
– Но он же сказал, что это очень важно, вот я и…
– Ладно! Иду, – вздохнула Лорана. Кое-как выбравшись из кровати, она нашарила на столике ключ, отперла дверь и распахнула ее настежь.
– Привет, Лорана! – входя внутрь, бодро поздоровался Тас. – Правда, славная удалась вечеринка? Я никогда прежде жареного павлина не ел и…
– Дело-то в чем, Тас? – вновь вздохнула Лорана и прикрыла за ними дверь.
Флинт пригляделся к ее бледному, измученному лицу и как следует сунул кулаком кендеру в спину. Укоризненно покосившись на друга, Тас извлек из кармана мохнатой курточки свиток пергамента, перевязанный голубой лентой.
– Какой то… э-э-э… жрец велел передать тебе письмишко, Лорана, – сказал он.