– …Повелитель Тоэд!
Повелитель Ариакас с ленивым презрением слушал, как выкликали имена. Не то чтобы процедура была скучна ему, – отнюдь. Идея собрать Высший Совет принадлежала вовсе не ему. Он даже противился ей, хотя и без особого пыла: иное поведение свидетельствовало бы о его слабости, а Ее Темное Величество считала малейшие проявления слабости несовместимыми с дальнейшим существованием. Нет, на нынешнем Совете ему не придется скучать…
Подумав о своей Владычице, он полуобернулся и быстро глянул на темный альков над своей головой. Стоявший там трон – величайший и великолепнейший в Зале – был еще пуст, врата же позади него окутывала живая, дышащая тьма. Никаких ступеней снизу туда не вело, войти или выйти можно было только через врата. Вели же они в… нет, о таких материях лучше было не думать. Равно как и о том, что их железную решетку не доводилось еще миновать ни одному смертному.
Владычица на Совет не спешила. Ариакас не удивился: ее. Богиню, мало интересовала торжественная процедура открытия. Взгляд Повелителя переместился («Естественно…» – подумал он с горечью) с трона Владычицы Тьмы к трону Темной Госпожи. Китиара, конечно, уже сидела на своем месте. Это был час ее триумфа… так она думала. Ариакас выдохнул проклятие.
– Пусть роет себе яму, – пробормотал он, вполуха слушая, как распорядитель вдругорядь выкликает имя Тоэда. – Я готов…
И тут до него дошло: что-то было не так. Что? Что случилось? Увлекшись своими мыслями, он на некоторое время потерял нить происходящего. Что же?.. Тишина. Жуткая тишина, последовавшая за… за чем? Он порылся в памяти, припоминая только что произнесенные слова. Вспомнил – и, отодвинув на время в сторону свои угрюмые размышления, скосил глаза в сторону одного из тронов, второго по левую руку. Войска в зале, состоявшие по преимуществу из драконидов, волновались у его ног, подобно смертоносному морю. Все глаза были устремлены на тот же трон.
Войска Повелителя Тоэда уже вошли в Храм, их знамена покачивались среди множества других, – но сам трон оставался пустым.
Танис, стоявший на ступенях трона Китиары, при имени Тоэда насторожил уши. Заметил он и взгляд Ариакаса – холодный, суровый взгляд из-под короны. Он живо представил себе хобгоблина и их первую встречу на пыльной дороге близ Утехи в тот теплый осенний день, когда было положено начало их долгому, полному опасностей странствию. Шевельнулись воспоминания о Флинте… о Стурме… Танис скрипнул зубами и заставил себя сосредоточиться на происходившем. С прошлым было покончено. Оставалось только похоронить его и надеяться, что обо всем этом удастся забыть. И как можно скорее.
– Повелитель Тоэд?.. – начиная гневаться, переспросил Ариакас. Воины в зале переговаривались и роптали. Ни разу прежде Повелитель Драконов не дерзал ослушаться приказа и пренебречь вызовом на Совет…
Но вот по ступеням к пустому трону взошел офицер из числа людей. Остановившись на верхней ступеньке (этикет воспрещал ему двигаться дальше), он какое-то мгновение собирался с силами: прямо перед ним были черные глаза Ариакаса и – что хуже – тот темный альков. Все-таки он набрал полную грудь воздуха и принялся рапортовать.
– С глуб-боким прискорбием в-вынужден сообщить Верховному Владыке и Ее Темному Величеству… – последовал нервный взгляд на затененный альков, по-прежнему явно пустой, -…что Повелителя То… Тоэда постигла трагическая и жестокая кончина…
Стоя на верхней ступеньке у трона Темной Госпожи, Танис явственно расслышал, как Китиара презрительно фыркнула под своим шлемом. В толпе воинов, заполонивших Тронный Зал, послышались приглушенные смешки. Офицеры обменивались понимающими взглядами.
Только Повелитель Ариакас не подал виду.
– Кто посмел поднять руку на Повелителя Драконов? – яростно прогремел его голос, и толпа мгновенно притихла.
– Это… это случилось в Кендерморе, господин мой, – ответствовал офицер. И замолчал. Танис даже со своего места хорошо видел, как он сжимал и разжимал кулаки. Видимо, скверные новости на том не исчерпывались, и офицер никак не мог заставить себя продолжать.
Но Ариакас мрачно смотрел на него, и тот, прокашлявшись, возвысил голос еще раз.
– Тяжко говорить об этом. Владыка, но Кендермор нами ос… – Голос на некоторое время совершенно изменил офицеру. Отчаянным усилием справившись с собой, он докончил: – Нами оставлен…
– Оставлен! – повторил Ариакас. Таким голосом мог бы разговаривать гром.
Видно было, какой ужас скрутил офицера. Смертельно побелев, некоторое время он хватал ртом воздух, но потом, видимо, решил отмучиться как можно скорее и вывалил все сразу:
– Повелителя Тоэда злодейски убил некий кендер по имени Кронин Чертополох, после чего войска безвременно почившего Повелителя и были изгнаны из…
Бормотание толпы перешло в яростное рычание, перемежавшееся угрозами стереть Кендермор с лица Кринна. Мерзостный народец заслуживал полного уничтожения, а посему…
Ариакас раздраженно взмахнул затянутой в перчатку рукой. В Тронном Зале мгновенно воцарилась тишина.
Однако тишина эта была тотчас же нарушена.
Ее нарушил смех Китиары.
В смехе Темной Госпожи, гулко отдававшемся под шлемом, не было веселья – лишь язвительная насмешка.
Лицо Ариакаса перекосила ярость. Вскочив на ноги, он сделал шаг вперед. Отряды его драконидов немедленно ощетинились сталью: клинки вылетели из ножен, черенки пик дружно грохнули об пол.
Увидя это, воины Китиары тоже сомкнули ряды, заслоняя свою Повелительницу, – трон ее находился рядом с престолом Ариакаса, по правую руку. Танис инстинктивным движением опустил руку на меч и поймал себя на том, что хочет придвинуться к Китиаре, – а ведь для этого надо было взойти на самый верх возвышения, куда ему, вообще-то, ход был заказан.
Сама Китиара даже не пошевелилась. Она преспокойно сидела на своем троне, глядя на Ариакаса со всем презрением, которое ощущалось даже сквозь шлем, скрывший лицо.
Но в это время громадный Зал разом затаил дыхание – так, как если бы некая сила разом отняла у всех присутствовавших способность дышать. Белели лица, слепли глаза, сердца готовы были остановиться… а потом, казалось, в Зале совсем не стало воздуха – лишь темнота.
Существовала ли она на физическом плане, та непроглядная тьма?.. Или она объяла лишь разум?.. Танис не взялся бы с уверенностью сказать. Он явственно видел тысячи факелов и целые созвездия свечей, продолжавших ярко гореть по стенам Зала… И вместе с тем под сводами властвовала ТЬМА. И была она черней беззвездного неба в непогожую ночь.
Голова закружилась… Танис пытался вздохнуть, но с таким же успехом он мог бы дышать и под толщей Кровавого Моря. Колени подались, внезапная слабость грозила свалить его. Потом силы окончательно оставили полуэльфа, он зашатался и поник на каменные ступени, успев, впрочем, заметить, как там и сям на черный гранит, задыхаясь, оседали люди. Ему понадобилось невероятное усилие, чтобы повернуть голову… Он увидел, как Китиара обмякла на своем троне, словно бы вдавленная в него неведомой силой…
Потом удушающая тьма отступила и Танис наконец-то смог наполнить легкие благословенным воздухом, прохладным и чистым. Измученное сердце встрепенулось и так погнало кровь, что полуэльф снова едва не потерял сознания. Некоторое время он мог только сидеть на каменных ступенях, качаясь от слабости и дурноты, а перед глазами мелькали вспышки и пятна слепящего света. Но вот зрение прояснилось, и Танис увидел: то, что он только что испытал, совершенно минуло драконидов. Они остались стоять, как стояли. И все они смотрели в одну сторону.
Танис поднял глаза к великолепному трону, до сих пор пустовавшему. Теперь же… Кровь застыла у него в жилах, а дыхание снова готово было прерваться в груди. Такхизис, Владычица Тьмы, явилась в свой Зал.
Народы Кринна называли ее множеством различных имен. Для эльфов она была Королевой Драконов; для варваров с Равнин – Нилат Разрушительницей; Тэмекс Ложный Блеск – для гномов Торбардина; морские народы Эргота рассказывали жуткие легенды о Мейтат Многоликой. Соламнийские же Рыцари называли ее Всебесцветной Владычицей. Когда-то давным-давно побежденная великим Хумой, она была изгнана из этого мира.