Неравенство в соотношении сил слегка уменьшилось, когда вечером, после разговора Уилла и принцессы Алексии, в Каледо въехал отряд механоидов. Его возглавлял полковник Салит Хокинс. Каждый солдат был вооружен драконеттой. Полковник переговорил с королем Боумаром. После Уиллу сообщили, что задача этих воинов — вернуться в Крепость Дракона и постараться составить максимум помех врагу.
Предполагалось, что они всего лишь будут сопровождать оперативную группу, однако полковник Хокинс сразу же стал действовать сообща с Уитли, распределив свои запасы между всеми членами оперативной группы. Как ни странно, Линденмир оказался вполне сообразительным по части подсчета и складывания запасов, а также расчета количества еды и воды, которые понадобятся для предстоящей кампании. Норд помогал ему таскать и складывать провизию, и, кажется, после всего этого между Линденмиром и остальными вольниками зародилась самая настоящая дружба.
Линденмир стал немного худее и выносливее, так же как и Керриган. Уилл наблюдал за тем, как молодой маг шел через двор. Он был все таким же неуклюжим, а выражение на его лице оставалось странным, но при этом его фигура вытянулась и стала немного стройнее. И все же Керу, конечно, было еще очень далеко до идеальных пропорций Дрени. Правда теперь мага можно было принять за его младшего брата или кузена.
— О чем вы задумались, Лорд Норрингтон?
Вопрос Сейс застал его врасплох, ведь она умудрилась подкрасться к нему незаметно. Юноша медленно повернулся и улыбнулся, отчего лицо девушки тут же засияло. Внутри у юноши все перевернулось:
— Я думал о том, как война меняет людей. И насколько они могут измениться. Линденмир, возможно, никогда в своей жизни так не трудился. Но сейчас он там внизу работает, не покладая рук, и не увиливает от порученного ему дела. И Керриган тоже меняется.
— А ты?
Уилл закрыл глаза и кивнул:
— Еще меньше года назад я жил в трущобах, крал все, что подвернется, и регулярно получал взбучки от моего патрона и недругов. Моим миром тогда были шесть городских кварталов, и если бы ты спросила меня, покинул бы я их когда-нибудь, я бы ответил, что нет. А теперь вот он я, где-то далеко на севере отправляюсь добровольцем на задание, после которого я, возможно, погибну и уж точно буду ранен. Это касается и тех, кто стоит там внизу.
Сейс подошла ближе, и Уилл заглянул ей в глаза. До этого момента она ни единым жестом не показывала на публике свои чувства к нему. Но теперь меньше чем за час до его отъезда она послала свою осторожность ко всем чертям. Девушка протянула руку и нежно коснулась его плеча:
— Я тоже изменилась, Уилл.
— Я знаю.
Сейс улыбнулась и посмотрела на него так, что Уилл был уверен, этот взгляд не даст ему спокойно уснуть и согреет его холодными ночами.
— И что же, по-твоему, изменилось во мне?
Вор посмотрел на нее и усмехнулся:
— Ты выросла в королевской семье, но ты была еще слишком юна, чтобы взять на себя ответственность. Но теперь ты поняла, что у тебя есть некоторые обязательства, в силу твоего происхождения, и, приняв их, ты делаешь все возможное, чтобы их исполнить.
На секунду лицо Сейс побледнело, и она опустила глаза:
— Вы прочли мои мысли, словно открытую книгу, Лорд Норрингтон.
— Но это было не так-то просто, принцесса! Я всего лишь знаю твою историю и уважаю тебя за то, что ты делаешь. — Юноша протянул руку и кончиками пальцев приподнял ее подбородок, чтобы снова встретиться с ней глазами. — Мы все сейчас находимся в чрезвычайной ситуации, которая требует от нас всех принятия чрезвычайных мер. И мы можем гордиться и даже радоваться, делая то, что должно.
— Да, верно. Я…
Уилл коснулся пальцем губ девушки, не дав ей закончить:
— Сейс, ты отправишься в путь вместе с принцессой Алексией, и вы будете пытаться задержать авроланов на пути сюда. Я иду на север. Ни ты, ни я не знаем, что нас ждет в будущем. Тебя или меня могут убить. А это не очень-то здорово. Но гораздо хуже, если им удастся нас сломить. Возможно, из нас сделают механоидов. А может, и нет. Нас могут захватить в плен и пытать. Может случиться даже так, что нас превратят в сулланкири.
Принцесса заморгала, на ресницах заблестели слезы, но она еще не плакала: