Принц подошел к ним:
— Ну что?
Эльфийка покачала головой:
— Никогда такого не видела и даже не слышала ни о чем подобном. У меня есть кое-какие догадки, но уж очень они мне не нравятся.
Эрлсток положил руку ей на плечо:
— Его магические способности выше, чем у вилейна. В него дважды попали из драгонетты, но оно все равно продолжало двигаться до тех пор, пока его не обезглавили. Оно отдавало приказы бормокинам, и они мгновенно исполняли их. Все это настолько скверно, что от твоих догадок хуже уже не будет.
Эльфийская целительница провела рукой по животу существа, приподнимая мех. Стала видна розовая кожа и темная татуировка, изображающая таинственные символы.
— Узнаете?
— Ну, как сказать… Вроде бы видел что-то похожее у воркэльфов.
— Вот именно. Я применила к телу простое диагностическое заклинание, чтобы понять, с чем мы тут имеем дело. Там есть вилейн, это несомненно. Но и эльф тоже. На самом деле, для магического чутья эльфы не особо различаются по месту рождения. Но если маг талантлив, можно почувствовать едва ощутимые отличия. На этом существе лежит печать Воркеплина.
— Да, я обратил внимание на его глаза, — заметил принц.
Джансис Айронсайд левой рукой приоткрыла глаз существа.
Она была механоидом — одной из воинов, чьи пострадавшие конечности были заменены механическими деталями, — и на левой руке у нее было всего три пальца, которые тем не менее двигались с удивительной ловкостью и проворностью.
— Да уж, не обратить на них внимание невозможно. Один их вид заставляет дрожать все мои железяки.
Глаза существа уже затуманились пеленой смерти, но Эрлстоку показалось, будто что-то все еще таится в их глубине.
— Значит, ты думаешь, что оно родом из Воркеллина? — спросил он эльфийку.
Та кивнула:
— Как вам известно, столетия назад Урулф Кирун насильственно скрестил арафти с эльфами, чтобы создать гиркимов. Боюсь, Кайтрин воздала дань своему наставнику, сотворив эти существа. Похоже, Перед нами результат скрещивания вилейнов и воркэльфов, появившийся на свет в Воркеллине. Она захватила их родину и теперь использует население, чтобы создать боевых магов, которые смогут руководить бормокинами в борьбе с нами.
Принц почувствовал, как по спине пробежал холодок.
— А можно каким-то образом выяснить это наверняка?
— Я произведу замеры, скопирую татуировки, поищу еще какие-нибудь улики. Не исключено, что это поможет.
Эрлсток кивнул:
— Я обдумаю, что можно сделать.
Джансис обхватила рукой из плоти и крови механическое плечо.
— Ваше высочество, нам известно, что Кайтрин покинула Крепость неделю, ну, может, двенадцать дней назад и, по-видимому, унесла все фрагменты Короны Дракона.
— Да, похоже на то. А войска она здесь держит ради того, чтобы помешать нам снова завладеть Крепостью и не позволить перекрыть авроланские линии доставки припасов.
— Все верно. Однако зачем в таком случае здесь оказались эти создания, неплохо разбирающиеся в магии?
Принц поправил маску:
— Вот к чему ты клонишь… У Кайтрин наверняка есть для этого какая-то очень важная причина. Может, здесь остался фрагмент Короны или еще что-нибудь ценное. Значит, для нас жизненно важно понять не только, кто такие эти существа, но и зачем они здесь оказались. Тонко подмечено, полковник Айронсайд; мне это в голову не пришло. Подошел Рисвин:
— Ваше высочество, Кастлтона уже зашили в саван. Мы с Нигалом отнесем тело поглубже в туннели и найдем место, где можно его замуровать.
— Рисвин, быстрей сюда! — крикнул из угла, где лежало тело Кастлетона, Нигал Тимтас, молодой воин из Саварры. — Тут такое творится!
Эльфийка и принц бросились на крик, но тут же застыли в изумлении. Камни пола, на котором лежало тело, начали мерцать, источая пульсирующий жар. Нигал отпрыгнул, носки его сапог дымились, хотя, как ни странно, белая холстина савана не горела и не испарялась. Верхний слой плит под трупом трескался, обнажая золотисто-красный текучий камень. Несколько мгновений тело плавало в нем, а потом начало тонуть — сначала голова, плечи, потом все дальше, дальше и в конце концов ноги. Когда они исчезли, маленькая золотистая волна сомкнулась над ними; камень потемнел и снова стал холодным.