— Я думаю, он правил повозкой, — сказал Марос.
— Получается так, — пожал плечами Джерид.
Поношенная дерюжная накидка закрывала тело с головы до ног, но в прорехе виднелась кольчуга и плащ Соламнийского Рыцаря. Она выгорела после многих дней пути, но эмблема Ордена Короны оставалась на груди, кроме того, лицо раненого украшали пышные длинные усы — гордость всякого соламнийца.
— Проклятие, почему это Рыцарь Короны решил править повозкой? — вслух удивился Марос.
— Да, он не очень-то похож на возницу, — согласился Джерид. — Но можешь спросить об этом у него самого, пока он еще жив.
— Заставь его очнуться, — приказал Марос и повернулся, чтобы подозвать Утуна с пленным оруженосцем.
Джерид не слишком деликатно пнул раненого под ребра. Мужчина широко раскрыл глаза, и с его губ сорвался то ли вздох, то ли стон. Из уголка рта вытекла тоненькая струйка крови. Спустя мгновение боль немного отступила, и раненый взглянул на стоящих над ним Рыцарей Тьмы.
— Уб… — выдохнул он. — Убийцы… жестокие ублюдки…
Марос опустился рядом с раненым на колени.
— Не стоит так утруждаться, сэр. Джерида единственного среди нас можно назвать внебрачным ребенком, но на твоем месте я бы не стал его злить.
Умирающий проигнорировал его слова и отыскал взглядом оруженосца.
— Айтан… Прости, мальчик. Не… — Кашель прервал его на половине фразы, и на губах снова показалась кровь. — Не говори им… ничего. Est Sularus oth Mithas.
— Оруженосец Айтан дорожит своей честью, — сказал Марос. — Но если ты скажешь мне, что было в повозке, то сможешь сохранить ему жизнь.
Взгляд раненого метнулся к лицу Мароса.
— Клетка… пуста?
— Да, во время падения дверца отломилась, — подтвердил Марос.
Из горла рыцаря вырвался странный хрип, и младший командир не сразу понял, что это значит, но потом догадался: умирающий смеется!
— Тебя радует мысль о скорой смерти мальчишки? — спросил Марос.
Мужчина с хрипом втянул воздух и обратился к Айтану.
— Айт, — с трудом выговорил он, — Сын… Лорда Озуина… пропал?
Айтан, опустив взгляд, кивнул.
— Да, сэр, он исчез.
— Что такое? — воскликнул Марос. — С вами был кто-то еще? Сын вашего господина? Он выжил при падении и сбежал?
Айтан сжал челюсти и отвел глаза. Марос снова переключился на умирающего соламнийца, лежащего у его ног. Мужчину от боли била дрожь, но он все же выдавил насмешливую улыбку.
— Вы… все умрете, — прохрипел он.
— Вот как? — делано удивился Марос. — От руки отпрыска вашего господина? Извини, но я не испытываю страха по этому поводу.
Соламниец даже не посмотрел в его сторону. Его глаза были обращены к оруженосцу.
— Прости… Айт… Крепись…
Марос поднялся и жестом подозвал Утуна и Иллуса, еще одного воина, спустившегося по склону.
— Держите мальчишку.
Двое рыцарей, каждый на голову выше оруженосца, подхватили юношу под локти и так плотно зажали между собой, что тот едва мог шевельнуться.
— Джерид, — продолжал Марос, — я намерен задать этому рыцарю несколько вопросов. Каждый раз, когда он не ответит, ты будешь отрезать по одному пальцу мальчишки. Когда пальцы закончатся, мы найдем что-нибудь другое, чтобы отрезать.
Джерид выхватил свой кинжал. Клинок длиной в руку был заточен с одной стороны. Айтан забился и попытался лягнуть своих стражей, но против двух Рыцарей Тьмы он ничего не мог сделать.
— Нет, — сквозь кашель воскликнул соламниец. — Трусы! Мерзавцы!
Марос с притворным сочувствием покачал головой:
— Если бы ты не был так изуродован, я предложил бы сразиться за его жизнь. Увы, я думаю, это тебе не подходит. Ну, так что? Все равно выйдет по-моему.
Джерид вцепился в запястье Айтана, отогнул мизинец и приставил кинжал к первой фаланге.
— Я готов, командир.
Рыцарь Короны жестоко закашлялся, и от усилий на губах появилась свежая кровь, а в глазах — слезы.
— Хочешь попить воды, прежде чем мы начнем? — предложил Марос.
— Будь ты проклят, — отозвался рыцарь. — Я… ничего… от вас не приму.
— Но кое-что тебе придется мне дать. Ответы. — Марос пристально взглянул на раненого. — Запомни: я спрашиваю один раз. Или ты отвечаешь, или прольется кровь мальчишки. Первый вопрос: что собой представляет сокровище Озуина?
Рыцарь не отвел взгляда, но упрямо сжал челюсти.
Марос кивнул Джериду. Иллус поморщился и отвернулся. Утун усмехнулся. Кинжал шевельнулся, и раздался крик Айтана.
— Нет! — вскричал соламниец.
Джерид отбросил обрубок мизинца и разогнул следующий палец. Кровь из свежей раны хлынула ручьем, оросила землю и лезвие поднесенного к безымянному пальцу клинка. Глаза Айтана чуть не вылезли из орбит; от сильной боли он даже не мог кричать. Двоим рыцарям приходилось его поддерживать, колени юноши настолько ослабели, что его тело повисло на руках воинов.
— Хочешь что-нибудь сказать? — обратился к рыцарю Марос.
— Негодяй, — бросил ему соламниец. — Это же еще мальчик… ты, ублюдок!
Марос снова насмешливо покачал головой и обернулся к своим людям.
— Нет, — закричал раненый, и Марос поднял руку. — Пожалуйста… не… надо. Пощади его.
— Тогда отвечай на вопросы! Расскажи о сокровище!
— Ты прочел… журнал?
— Прочел.
В путевом журнале была описана очень интересная история, но не хватало многих деталей. Озуин из Тоскаты, что находится в Соламнии, лорд-командир Рыцарей Розы, по пути из находящейся в Исчезающем городе крепости в Оплот лишился «своего самого драгоценного сокровища». Отряд был атакован силами Сабл, и все, кроме двоих воинов, которым удалось скрыться со своим грузом, погибли. Лорд Озуин при известии о грабеже пришел в ярость, и на поиски сокровища были посланы лучшие люди. Лорд Эрик вызвался возглавить отряд. Дюжина рыцарей под его командованием преследовала грабителей по немногим оставленным следам. После нескольких недель неудачных поисков в Болоте Сабл им удалось вернуть сокровище, но слишком высокой ценой. В бою погибли четыре рыцаря, и Лорд Эрик писал, что сокровище Лорда Озуина вернулось к ним в «весьма плачевном состоянии, хотя имелась некоторая надежда улучшить положение в Белокамне или, возможно, на Шэлси, если того пожелает Лорд Озуин». Выполняя данную клятву вернуть сокровище своему господину, рыцари продолжали путь в сторону гор, но на болоте потеряли еще двух воинов и проводника.