Из замка, спотыкаясь, вышел одинокий работник. Не успев сделать и двух шагов, он упал ничком. К нему тотчас потянулась покрытая чешуей лапа и утащила тело обратно.
Даннар отвернулся от ужасной картины и без сил сполз на пол.
— Зачем я украл этот ящик? — спрашивал он себя. — Я украл, потому что я вор. Это мое занятие. А чудовищу нравится убивать людей. Таково его предназначение.
Внизу послышался слабый металлический звон. Страх придал ему новые силы, и Даннар поднялся. Меч повис в ослабевшей руке. Послышался еще какой-то непонятный шум, который явно приближался.
Даннар вскарабкался на парапет. Владения Ловкача были перед ним как на ладони — мастерская, стена, редкий лесок вдали. Если прыгнуть, смерть неминуема.
Скрежет металла по камню разогнал его тоскливые мысли. К своему ужасу, Даннар увидел, что детеныш дракона поднимается по наружной стене башни, уставившись в его лицо жестоким и холодным, словно кинжал, взглядом. Парень замер от страха и чего-то еще — возможно, осознания своей участи. Маленький дракон прыгнул на него. Даннар ощутил острые когти на своей груди и крутанулся на месте, упав на парапет. В первый момент он решил, что чудовище просто сбило его с ног, но затем заметил кровь на разодранной рубашке.
Едва дыша, Даннар вблизи посмотрел на дракона. Чудовище раздвинуло блестящие губы и продемонстрировало ряд сверкающих клыков. Дракон как будто улыбался.
Затем последовал сокрушительный удар. Мир завертелся перед глазами, замок с молниеносной быстротой чередовался с голубым небом. «Какое безумие», — успел подумать Даннар, а потом все вокруг погрузилось в темноту. Но оторванная голова прожила достаточно долго, чтобы увидеть, как тело падает с башни Умрама.
Спустя некоторое время в ворота владений Ловкача въехала скрипучая, изрядно потрепанная повозка. На месте возницы сидел старик, несмотря на жару, закутанный в выцветший коричневый редингот. Рядом с ним расположилась тощая собака с поседевшей мордой. Повозку тащила единственная лошадь — когда-то сильная, а теперь понурая и ослабевшая от долгих лет работы.
В воздухе пахло смертью. Во дворе не было никаких признаков жизни. Единственными обитателями замка остались мухи и вороны.
У давно погасшего костра в центре двора старик остановил лошадь и тяжело спустился с козел. Пес тоже спрыгнул, не отставая ни на шаг. Почесывая морщинистую бородатую щеку, возница потыкал палкой в почерневшие металлические пластины, разбросанные на остывших углях.
— Не надо было ставить ящик в огонь, — заметил старик. — Пламя делает их быстрыми и злобными. — Слезящимися глазами он посмотрел на башню. — Как ты думаешь, они все погибли?
— Разве новорожденный дракон когда-нибудь оставлял кого-то в живых? — произнес пес.
Старик покачал головой:
— Сколько еще осталось развезти яиц?
— Двадцать два… нет, двадцать три.
Когда яйца закончатся, он освободится от своего долга, от проклятия. Если при попытке ограбить красного дракона тебя постигла неудача, грозящее наказание может быть гораздо страшнее мгновенной смерти.
Собака понюхала воздух и затрусила в сторону. Она нашла тело с оторванной головой, лежавшей неподалеку.
— Это один из тех, кто тебя заколол, — сказал пес. Старик наклонился над телом:
— Да, это он. Несчастный глупец. И почему все они считают, что в запертом ящике хранится золото?
— А почему ты подумал так же? — спросил пес.
Возница ничего не ответил. Он распахнул плащ и пощупал рубец на том месте, куда Даннар вонзил кинжал, потом погладил пса по голове. В том, что твоя душа живет в другом теле, есть определенные преимущества.
— Скоро наступит вечер, — сказал старик.
Пес забрался на свое место на козлах повозки. Старик медленно развернул лошадь. Затем щелкнул поводьями, выехал за ворота замка и направился к следующему городку.
Дуглас Найлз
АЛЬБИНОС
Я устроила себе логово внутри вулканической горы. Вулкан нельзя было назвать действующим, но и полностью остывшим он тоже не был. Неудержимый огонь в глубине мира горел намного ниже моей пещеры и согревал ее даже в самые холодные зимы. Если и была угроза извержения и мгновенного уничтожения всего живого, я все же хотела использовать единственный шанс — поскольку это была всего лишь вероятность. Прежде чем извержение начнется, я могла прожить в своем укрытии долгие годы.
Снаружи, вне стен моего логова, смерть не была вероятностью — она была неминуемой. Наступило время истребления драконов, и владыки охотились за мной и моими сородичами с небывалой жестокостью и упорством, и такое неестественное поведение наводило еще больший ужас. Все мои одногодки, так же как и старшие родичи, с потрясающей быстротой гибли от лап или смертоносного дыхания огромных зеленых, синих и красных драконов, сражавшихся за господство над западным Ансалоном.
Гора стояла почти на самом берегу Нового Моря, и это обстоятельство привлекало меня в первую очередь. Подобно всем черным драконам, я всегда предпочитала близость водных просторов. А здесь существовало множество прибрежных пещер и длинных протоков, соединявших море и сушу.
На одной из горных вершин я отыскала кратер с узкой расщелиной у самого основания, проходящей далеко вглубь поверхности. Проход оказался настолько узким, что в нем нельзя было расправить крылья, так что пришлось ползти, чтобы отыскать просторные пещеры. Далеко внизу я все же нашла большой грот, когда-то давно образованный потоками кипящей лавы. Сейчас расплавленные породы кипели намного ниже, в толще коры, но багровые отсветы проникали в пещеру через несколько довольно широких трещин в полу. На краю главной пещеры бурлило небольшое озеро сернистой жидкости, и я добавила туда изрядное количество своей едкой слюны. Распространившиеся ядовитые испарения образовали дополнительную защиту от любых возможных нарушителей моего покоя.