- Аглаи, Карамон, - сказал Танис. - Тащи. Кроме тебя, его никому не поднять.
Богатырь нехотя подошел к хрустальному шару, покоившемуся на золотой подставке. Протянул к Оку дрожащие руки... Коснулся его... И ничего не случилось. Шар точно и не заметил. Облегченно вздохнув, Карамон поднял Око и, постанывая от натуги, подал его брату, державшему наготове мешочек.
- Клади сюда, - велел Рейстлин.
- Что? - разинул рот Карамон, сравнивая взглядом огромный, неподъемно тяжелый шар и маленький мешочек в хилых руках мага. - Да ты что, Рейст! Он же туда не влезет! Кокнем, и все!
Золотые глаза Рейстлина свирепо сверкнули в гаснущем свете дня, и великан замолчал.
- Погоди! Постой, Карамон!.. - Танис прыгнул вперед, но опоздал: на сей раз Карамон послушался. Медленно-медленно, продолжая глядеть брату в глаза, Карамон разжал руки, выпуская Око... И Око исчезло!
- Где? Куда оно... - Танис подозрительно уставился на мага.
- Вот сюда, - ответил тот преспокойно и поднял мешочек для всеобщего обозрения. - Убедись сам, если не веришь.
Танис заглянул в мешочек... Око лежало там, внутри, и не могло быть никакого сомнения в том, что это было именно оно. Все так же клубился в нем переливчатый зеленый туман, как если бы Око жило своей особенной жизнью. Уменьшилось, понял он потрясенно. Но стоило приглядеться, и начинало казаться, что Око-то осталось прежним - это он, Танис, внезапно стал великаном!..
Содрогнувшись, полуэльф отступил прочь, и Рейстлин затянул тесемку, плотно закрывая мешочек. Потом, окинув спутников недоверчивым взглядом, спрятал Око в один из бесчисленных потайных внутренних кармашков своих одежд. И хотел уже идти прочь, но Танис остановил его.
- Мы никогда уже не сможем относиться друг к другу по-прежнему, верно? тихо сказал полуэльф.
Рейстлин повернулся к нему, и на какой-то миг в золотых глазах промелькнуло сожаление о непоправимо утраченном, тоска по доверию и дружбе, связывавших их в юности.
- Верно, - прошептал Рейстлин. - Это цена, которую мне пришлось заплатить... Он закашлялся.
- Заплатить? Кому, за что?..
- Лучше не спрашивай, Полуэльф... - Кашель заставил его ссутулиться. Карамон обнял брата могучей рукой, и тот беспомощно прислонился к железному плечу близнеца. Когда приступ миновал, Рейстлин вновь поднял глаза: - Я не могу ответить тебе, Танис. Я и сам не знаю ответа... И, опустив голову, он позволил Карамону увести себя в сторонку и уложить - перед дальней дорогой ему требовался отдых.
- Прошу тебя, подумай как следует, - сказал Танис Эльхане. - Мы с радостью помогли бы тебе совершить для твоего отца погребальный обряд. Один день для нас не имеет никакого значения... Они стояли у порога Звездной Башни: Эльхана вышла их проводить.
- Пожалуйста, позволь нам, - поддержала Таниса Золотая Луна. -Насколько я поняла со слов Таниса, обряды наших народов в определенной степени схожи. Я ведь была жрицей своего племени и присутствовала при заворачивании тел в бальзамические покрывала, которые...
- Благодарю вас, друзья, - твердо покачала головой Эльхана. -Согласно воле отца, я должна совершить это одна.
Она слегка кривила душой, но что делать; Эльхана знала, как потрясла бы их самая мысль о том, чтобы предать тело земле - обычай, которого придерживались лишь гоблины и некоторые другие нечистые твари. Она и сама с ужасом думала о том, что ей предстояло. Ее взгляд невольно обратился к искореженному, застывшему в муках дереву, под которым найдет последнее пристанище ее отец. Дерево показалось ей похожим на жуткого, отвратительного стервятника. Она поспешно отвела глаза, голос ее дрогнул: - Его усыпальница... Давно приготовлена, да и я имею некоторый опыт в подобных делах. Пожалуйста, не беспокойтесь.
Танис хорошо видел страдание в ее глазах. Но и не уважить ее просьбы было нельзя.
- Мы понимаем, - тихо сказала Золотая Луна. И, поддавшись внезапному порыву, женщина из варварского племени кве-шу обняла эльфийскую принцессу, словно та была маленькой девочкой, заблудившейся и испуганной. Эльхана сперва так и застыла. Но потом оттаяла, согретая милосердием и состраданием, исходившим от Золотой Луны.
- Мир тебе, - шепнула Золотая Луна, бережно отводя рукой темные локоны, упавшие Эльхане на лицо. И отошла.
- А что ты будешь делать после того, как похоронишь отца? - спросил Танис, оставшись наедине с Эльханой на ступенях Башни.
- Вернусь к своему народу, - отвечала она. - Я вызову грифонов - ведь зло изгнано из нашей страны, - и они отнесут меня на Эргот. Мы сделаем, что сможем, для победы над тьмой. А потом вернемся сюда, на свою родину. Танис еще раз обвел взглядом Сильванести... Даже днем здесь у кого угодно встали бы волосы дыбом от страха, а уж по ночам...
- Я знаю, - сказала Эльхана, отвечая на его невысказанную мысль. -Это станет нашим покаянием.
Танис поднял брови: он знал, какая борьба ей предстояла, если она в самом деле собиралась убедить свой народ возвратиться в родные места. Но лицо Эльханы дышало такой уверенностью в своей правоте, что он задумался и решил: а что, может быть, она и сумеет... Он улыбнулся и сказал ей:
- Если выберешь время, приезжай на Санкрист. Рыцари, я уверен, восприняли бы такой визит как величайшую честь. В особенности один из них... Бледные щеки Эльханы ярко зарделись.
- Возможно, - почти прошептала она. - Возможно. Но определенно сказать я еще не могу. За эти дни я столько узнала о себе самой... Но чтобы сжиться со всем этим, мне понадобится время... - Она покачала головой и вздохнула. - Не знаю, смогу ли я привыкнуть когда-либо...
- К тому, что полюбила человека?
Эльхана подняла голову - ее чистые глаза глянули Танису в самую душу. - Но будет ли он счастлив, Танис? Вдали от своей родины - ведь я непременно должна буду вернуться сюда? Буду ли счастлива я - ибо он состарится и умрет, а для меня к тому времени еще не минует юность?..
- Мне и себя самого доводилось об этом спрашивать, Эльхана, - сказал Танис, с болью вспомнив о Китиаре. - И я понял одно: если мы отказываемся от дарованной нам любви, если мы отвергаем ее из боязни будущих потерь -это значит, что тем самым мы опустошаем свои жизни и обрекаем себя на еще горшие утраты...
- Когда мы впервые встретились с тобой, Танис Полуэльф, я все думала - и почему это твои спутники так охотно следуют за тобой, - тихо проговорила Эльхана. - Теперь я, кажется, понимаю... Я обдумаю твои слова, Танис. А теперь прощай - прощай до тех пор, когда будет завершено твое странствие.
- Прощай, Эльхана, - ответил Танис и взял ее протянутую руку. Больше им нечего было сказать друг другу. И он, повернувшись, зашагал прочь.
И думал, шагая: если я такой мудрый, что же я в своей-то собственной жизни никак не могу разобраться?!
Друзья поджидали Таниса на краю чащи. Какое-то время они молча стояли все вместе, никак не решаясь войти в зловещие леса Сильванести. Они знали, что зло было изгнано, но перспектива не радовала никого. Тем не менее выбора у них не было. Знакомое ощущение необходимости спешки гнало их вперед. Они знали, что ни в коем случае не должны были опоздать. Но куда, почему?.. Неизвестно.
- Пошли, братец, - сказал наконец Рейстлин. И первым двинулся в лес, освещая себе путь бледным огоньком Посоха Мага. Карамон со вздохом последовал за братом. За ними потянулись и остальные, и только Танис еще раз оглянулся назад.
Сегодня им не придется любоваться лунами: над Сильванести висела тяжкая, непроницаемая тьма, как будто сама земля скорбела о кончине Лорака. Эльхана все еще стояла в дверях Звездной Башни, и Башня, столетиями вбиравшая лунный свет, слабо мерцала. Лицо Эльханы белело в темноте, словно видение серебряного светила. Танису почудилось движение, и верно - Эльхана вскинула руку. Что-то вспыхнуло чистым, белым светом у нее на ладони: Камень-Звезда!
И все, и больше ничего не было видно...