— Вы в порядке? Дейр-Каллан, говорят, прекрасный целитель, так что…
— Да всё хорошо, — Сигвара сидела на своей кровати, теребя край плаща — порванного, как я сейчас заметила. — Кэрхильд… Мы с вами ссорились, я оскорбляла ваш род, что вы не чистокровная драконесса, а вы бросились мне на помощь… Простите. Чувствую себя ужасно.
Я поддалась порыву и уселась рядом с ней.
— Можно на «ты». Ничего страшного, ты заступилась за меня, и с кружкой тоже… Я думала, ты как Ари!
Сигвара подняла голову, улыбнулась, и я ещё раз поразилась, как ошибалась в ней.
— Ну, нет. В нашем роду подлость осуждается, Кэрхильд.
Я не решилась спросить её о суровом предупреждении, которое вынес род Ифаль, а вместо этого задала другой вопрос:
— А зачем ты нарушила запрет и вылетела из Долины фей?
— Горько стало. Там, в Лунной Зале, все праздновали, веселились, а я, как всегда, сидела одна, и выпить не с кем, и не за что было, — взгляд Сигвары помрачнел. — Хотела прогуляться и сама не заметила, как оказалась в каком-то лесу. Ну, думаю, и демон с ним. А демон тут как тут…
— Теперь всё поменяется, — шепнула я, взяла Сигвару за руку, и мы, не раздумывая, крепко обнялись.
Ну и ладно, пусть там во дворце обсуждают мои тёмные умения, пусть в академии опять шепчутся обо мне! Зато у меня наконец-то появилась подруга, не такая, как Тимния, а настоящая. И мы с Сигварой немедленно поклялись везде и повсюду друг друга выручать.
Глава 23
Как выяснилось, розы около академии Эльдрейни хороши, только если любоваться на них и вдыхать чудесный аромат. А вот когда тебе дают пятнадцать саженцев в горшках, лопату, магическое удобрение в ящичке и кувшин для поливки, тяжёлый от воды пополам с фейской пыльцой, то розы перестают казаться такими прекрасными! Особенно если учесть, что каждый саженец — живой. И надо исхитриться, чтобы при посадке розы не озорничали, пытаясь вырваться у тебя из рук, уколоть шипами или опрокинуть кувшин.
— Если вода прольется, Кэрхильд из рода Айм, то приходите за новой порцией вон туда, — и фея, которая давала мне поручение, указала остреньким подбородком на зелёный холмик позади академии, который всё время дрожал и шевелился. Оттуда вылетали феечки, устроившие свой общий домик, наверняка походивший на муравьиный, где-то под землёй.
Я кивнула с кислым видом, оглядывая саженцы. Сейчас-то они были спокойны и неподвижны, а стоило крылатой отвернуться, как розы норовили уколоть меня или ускакать подальше вместе с горшком. Я подозревала, что их возмутительное поведение также было частью наказания, которое назначил мне глава факультета Найварис.
— Старайтесь вести себя поаккуратнее с розами. Это милые, нежные цветочки, — щебетала фея, чьё мельтешение перед глазами успело порядком надоесть. Она была вся в красном, а крылышки так сияли, что я чуть не ослепла! С тоской вспомнила своего Бейхе с его приятной черно-желтой расцветкой. К сожалению, Бейхе опять где-то летал по поручениям королевы Мэйи.
— А можно Сигвара из рода Ифаль присоединится ко мне? — с робкой надеждой осведомилась я. Куда там — фея замахала ручками так, что пыльца полетела во все стороны:
— Ни в коем случае! У неё другое наказание. Глава факультета Грайзерис, достойная Гис-Эйрин, решила, что лучше всего будет, если ваша соседка поможет с документацией — письмами в академию, расписанием, приказами, — и приведёт их в порядок.
«Вот уж повезло!» — Я мысленно позавидовала Сигваре. Предпочла бы заниматься документацией, чем возиться с бешеными колючими розами! Одна из них как раз изогнулась и потихоньку ужалила меня в лодыжку. Я хотела легонько пнуть наглый цветок, но роза тут же приняла невиннейший вид, а фея, уловившая моё движение, строго заявила:
— Портить что-либо в академии и в Долине запрещено!
— Ну да, — буркнула я себе под нос, — здесь можно портить только студентов.
— Это ваше наказание, Кэрхильд из рода Айм!
— Наказание за то, что я спасла свою соседку от демона! — Я схватила лопату и принялась копать, стараясь держаться в стороне от горшков, но в то же время следить, чтобы ни один не убежал.
— Нет, за нарушение правил академии Эльдрейни! — припечатала фея. Её звали Линлейт, она была советницей самой королевы и могла позволить себе решительный тон. Я ничего не ответила, но когда из ямы полетели комья земли, и раздалось громкое «Ой!», большого сочувствия к фее я не испытала. Хотя специально, конечно, в неё не метила.
— Ну всё, работайте, достойная Айм-Кэрхильд, а я полетела, — отряхнувшись, Линлейт сделала вид, что ничего не случилось, и поспешила прочь. А я насыпала магическое удобрение на дно ямы и начала вытряхивать розу из горшка, чтобы посадить её.