— Пересажала всю сайлезию, — Сигвара сидела на своей кровати, недовольная и перепачканная, но без царапин на руках. — Розы, которые рядом растут, хотели поозорничать, а Линлейт сказала, что мы с тобой дружим, и они сразу успокоились. Похоже, они как живые, у них свои привязанности есть! Ничего себе!
— Да, они славные, — я сняла плащ, переоделась в ночную рубашку и задумалась, куда деть цветок. Попросила у академии расписную вазочку с водой и поставила туда хвиллену, пока Сигвара наблюдала за мной в полумраке, освещённом только парой огоньков.
— Антифея не видела? — поинтересовалась я, вспомнив о Бейхе. Вернулся ли он со своего секретного задания?
Сигвара покачала головой.
— Нет. Гуляет где-то твой антифей!
— Ничего, вернётся, — вздохнула я, укладываясь спать. Хвиллена на комоде излучала волшебное, успокаивающее сияние.
И она мне действительно помогла, когда на следующий день меня спешно вызвали в кабинет благородной Ваэльс-Имралы. Вместо того, чтобы идти на занятия, я была вынуждена свернуть с полпути и, прижимая к себе учебник, в сопровождении сразу четырёх феечек спуститься вниз, на первый этаж.
— Садитесь, Айм-Кэрхильд, — сухо проговорила Светлейшая, указывая на стул напротив. Рядом с ней о стену облокотился Каль-Аэрд и, как показалось, смотрел на меня с проблеском сочувствия.
В горле пересохло. Отчего-то я сразу поняла, что речь зайдёт о дяде. Положив учебник на стол, то и дело трогая цветок в волосах, я села и тревожно уставилась на Имралу. Её каменное лицо не предвещало ничего хорошего.
— Только что пришло письмо от главы службы квизари, Каль-Хаарвена. Было проведено тщательное расследование и собраны дополнительные улики. Установили, — Имрала сделала паузу, не сводя с меня холодных, как льдинки, глаз, — что за появлением демонов в Арифании и Мэйчестре, за нападением на деревню, за всеми преступлениями стоит Дааль из рода Хэг.
Не окажись со мной целебной хвиллены, я упала бы, наверное, в обморок.
— Этого не может быть, — сглотнув, я выдержала пристальный взгляд Имралы. — Дядя сам помогал следствию! Ания из рода Ирр прилетала к нам…
— Он вёл её по ложному следу. Как и Рикенна из рода Ассту. Повторяется история многолетней давности, когда вашему дяде удавалось водить за нос этих двоих квизари! Правда, тогда они были юными и неопытными, и под конец всё же разоблачили его… Ну, а сейчас Дааль убедил их, будто в Арифании есть какие-то маги и порталы, которых мы якобы не видим. Правильно — как можно увидеть то, чего нет?! Зелёная вспышка — тоже его рук дело. А жители той сгоревшей деревни увидели дракона, могли кому-то рассказать о нём, и он позаботился о том, чтобы этого не случилось.
Я всё ещё не сдавалась.
— Мой фамильяр сказал, что на деревню напали не драконы! От нападающего пахло гнилью, разложением!
— Верно, — Каль-Аэрд выступил вперёд. — Чтобы сбить квизари с толку, Хэг-Дааль использовал скрытый артефакт. Замаскировал драконью магию, её дымный запах. Он хитрил, как мог, чтобы расследователи не добрались до истины. И всё же моему брату Хаарвену удалось найти остатки этого артефакта. Видимо, преступник торопился и не успел полностью уничтожить все следы.
— Зачем бы ему всё это понадобилось?! — Я схватилась за цветок в косе. Перед внутренним взором так и всплыли пергаменты, найденные в шкафу. Но я продолжала, цепляясь за все самые тёплые и добрые чувства, какие испытывала когда-либо к дяде:
— Он изменился и сделал много хорошего. Он стал другом моих родителей, породнился с мамой…
— И сделал это для того, чтобы передать вам, Кэрхильд, свой тёмный дар, — беспощадно проговорила Имрала. — Тогда мы не поняли, в чём дело, но впоследствии Каль-Хаарвен нашёл всё, что мог, о древнем ритуале крови. Исчезновение ваших благородных родителей только сыграло злодею на руку, если он сам же его и не подстроил. Ещё неизвестно, что Дааль из рода Хэг собирался сделать с вами, когда станете чуть постарше. Вы ведь необычная девочка, вы и родились-то не из драконьего яйца, а из живота матери. Ритуал единения ваших родителей привёл к необыкновенным результатам. И я полагаю, что Дааль много чего планировал относительно вас, Кэрхильд!
— Неправда. Он любит меня, как любил бы родную дочь! — Это вырвалось с рыданием.
— Сожалею, — Имрала чуть смягчилась, но слова её по-прежнему жгли, как огненные лезвия, — но верить словам лжеца, преступника, призывателя демонов нельзя. Он скажет всё, что угодно. И я с самого начала подозревала именно его. Увы, не ошиблась.
Каль-Аэрд прибавил: