Лефтрин поднял взгляд на Элис и увидел, как побледнело ее лицо под веснушками, как сжались губы.
— Чистая логика, Элис, — добавил он, пытаясь говорить мягче. — Если Кельсингра выстояла, разве не уцелели бы Старшие? А если Старшие выжили, разве они не спасли бы драконов? Ведь на всех гобеленах они всегда рядом.
— Но… если ты не веришь, что мы найдем Кельсингру, если ты с самого начала не верил, что мы можем ее найти, зачем ты вообще отправился в этот поход?
Тогда он заглянул прямо в ее серо-зеленые глаза.
— Ты хотела поехать. Ты хотела, чтобы поехал я. Так я мог побыть рядом с тобой, пусть и не так уж долго.
При этих словах вся душа Элис отразилась в ее глазах. Лефтрин отвел взгляд.
— Вот что определило мое решение. Сперва, когда я только услышал об этом, я подумал про себя: «Э, да это затея для безумца. Мало шансов на успех, и, бьюсь об заклад, платят соответственно». Часть денег вперед и обещание золотых гор, когда «дело будет сделано». И приключения по дороге. На реке нет человека, который не гадал бы, где ее исток. И вот представилась возможность узнать наверняка. А я всегда был азартен. Всякий, кто работает на реке, играет в орлянку так или иначе. Вот я и сделал ставку.
Лефтрин бросил сам себе вызов и принял собственное пари. Руки Элис лежали на планшире рядом с его руками. Он мягко накрыл ладонью ее пальцы — и его едва не скрутило судорогой. Дрожь охватила все его тело. Рука Элис лежала под его ладонью, а под ней был «Смоляной».
«Все, что мне нужно в этой жизни, сейчас здесь, под моей рукой», — пронеслось у него в голове.
Мысль отдалась эхом во всем теле, проникла в кости, вошла в шпангоуты «Смоляного» и вернулась обратно, так что капитан уже не мог определить, где именно она зародилась.
Приложенное письмо в запечатанном футляре, весьма секретное, адресовано торговцу Ньюфу. Была внесена дополнительная плата, чтобы обеспечить доставку с неповрежденной печатью.
Детози, мой ученик по-прежнему отлично справляется с обязанностями. Твоя семья прекрасно его воспитала. Еще будет голосование смотрителей, но, скорее всего, Рейал получит звание подмастерья. Я, разумеется, сообщаю тебе это по секрету, зная, что ты не обмолвишься ему ни словечком до официального решения.
Он так преуспел, что я подумываю, не взять ли мне отпуск. Мне уже давно хотелось съездить в Дождевые чащобы и посмотреть на тамошние чудеса. Я, конечно же, не намерен злоупотреблять гостеприимством твоих родных, но был бы рад наконец-то увидеть тебя воочию. Придется ли тебе это по нраву?
Глава 3
ПЕРВАЯ ДОБЫЧА
Все до единого хранители сразу поняли, что им угрожает, когда прошедшая по воде рябь всколыхнула лодки. Шедшие впереди драконы внезапно встали, широко расставили лапы и зарылись когтями в речное дно, дожидаясь, пока волна пройдет. Серебряный дракон неистово затрубил, мотая головой так, будто пытался посмотреть во все стороны одновременно. Вспугнутые птицы вспорхнули с деревьев и заметались над рекой, выражая ужас криками и писком.
— Хорошо, что мы не бросились к берегу, — крикнул Рапскаль, когда последовал второй толчок и на лесную почву и мелководье дождем посыпались листья и ветки. — Не хватало еще, чтобы на нас упало дерево!
Тимара об этом и не тревожилась, пока он не сказал. Она слишком увлеклась, сравнивая ощущения от землетрясения на воде и на вершине дерева. Может, родителей тоже коснулся толчок. Высоко в кронах Трехога, в шатких дешевых лачугах, прозванных Сверчковыми Домиками, при землетрясении содрогалось все. Люди кричали и хватались за ветви деревьев, если могли. Порой во время толчков падали дома, как тяжелые, так и хлипкие. От этих мыслей Тимару охватили тревога за родителей и тоска по дому. Однако возглас Рапскаля вырвал ее из задумчивости, как только она поняла, что оказаться под рухнувшим деревом не менее опасно, чем самому с него упасть.