— Правь подальше от берега! — приказала она Рапскалю и сама сильнее налегла на весло.
Они почти нагнали остановившихся драконов. Вокруг бестолково мельтешила разметанная лодочная флотилия.
— Нет. Все уже кончилось. Глянь на драконов. Они знают. Они пошли дальше.
Рапскаль был прав. Драконы впереди обменялись негромкими трубными звуками и медленно двинулись дальше по илу и воде. Остановившись, они сбились в кучу вокруг Меркора, а теперь снова рассеялись по руслу реки. Золотистый пошел первым, а остальные тащились за ним. Тимара уже привыкла ежедневно наблюдать, как драконы бредут по воде впереди. Но когда они снова сдвинулись с места, она вдруг увидела их свежим взглядом. Их было пятнадцать, от Кало, который почти достиг нормальных драконьих размеров, до Медной, в холке немногим выше роста Тимары. Солнце играло на воде и их чешуе. Золотые и красные, лиловые и оранжевые, сверкающие синие, от лазурной до почти черной, их шкуры едва не слепили блеском. Девушка поняла, что и цвета сделались ярче и насыщенней. Драконы стали не просто чище — они явно поздоровели. У некоторых в окрасе начали проявляться дополнительные цвета. Темно-синие крылья Синтары украсились серебряной каймой, а «бахрома» на шее приобрела новый оттенок.
Все драконы двигались с тяжеловесным изяществом. Кало с Сестиканом шли сразу за Меркором, и их головы при ходьбе покачивались взад-вперед. Прямо на глазах у Тимары Сестикан сунул морду под воду и вытащил жирную вялую речную змею. Дракон резко тряхнул добычу, и извивавшаяся прежде тварь безвольно повисла в его пасти. Он съел ее на ходу, запрокинув голову и проглотив змею так же, как птица глотает червя.
— Надеюсь, моя крошка Хеби найдет что-нибудь съедобное по дороге. Она проголодалась. Я чувствую.
— Если не сумеет, постараемся вечером что-нибудь для нее добыть, — ляпнула Тимара, не подумав.
И вдруг поняла, что все безропотнее делится с остальными добычей, которую приносит с вечерней охоты. Чаще всего пища доставалась самому голодному дракону. Это не слишком-то располагало к ней Синтару, но ведь и синяя королева не особенно любезничала с Тимарой. Пусть сама поймет, что верность — штука взаимная.
Остаток дня девушка ждала новых толчков, но если они и были, то настолько слабыми, что никто их не ощутил. Когда они встали лагерем на топком берегу, основной темой всех разговоров стало землетрясение и вопрос, побелеет ли после него вода. Разъяснив за ужином во всех подробностях нависшую угрозу для всех и каждого, Грефт внезапно поднялся и закрыл тему.
— Что бы ни случилось, оно все равно случится, — заключил он сурово, словно ожидая возражений. — Нет смысла переживать, а подготовиться невозможно. Так что просто будьте наготове.
И он ушел от их освещенного костром круга в темноту. Еще несколько минут все сидели молча. Тимара ощущала неловкость — Грефт явно до сих пор расплачивался за неосторожные слова о медной драконице. И то, как он провозгласил очевидное, показалось ей вялой попыткой отстоять свое главенство. Даже его ближайшим сторонникам, похоже, стало за него неловко. Ни Кейз, ни Бокстер не пошли за ним и даже не посмотрели ему вслед. Тимара, не отрываясь, глядела в огонь, однако краем глаза заметила, как вскоре поднялась Джерд, долго напоказ потягивалась, а затем тоже скрылась в темноте. Проходя мимо Тимары, она пожелала девушке доброй ночи тихим язвительным голоском. Та стиснула зубы и ничего не ответила.
— Что с ней в последнее время творится? — вслух спросил Рапскаль, сидевший справа от Тимары.
— Такая уж она есть, — кисло откликнулся Татс.
— Я точно понятия не имею, что с ней. И вообще иду спать, — заявила Тимара.
Ей хотелось уйти со света, пока кто-нибудь не заметил ее смущения.
— Что ж, доброй ночи, — пробормотал Татс чуть суховато, словно своим резким ответом она в чем-то его упрекнула.
— Я скоро приду, — радостно известил ее Рапскаль.
Тимара так и не сумела ему объяснить, что на самом деле вовсе не хочет все время ночевать с ним рядом. Однажды, когда она мягко намекнула, что не нуждается в охране, он жизнерадостно объяснил, почему ему нравится спать с ней спина к спине.
— Так теплее, а если что-то случится, ты наверняка проснешься быстрее меня. Да и нож у тебя больше.
Вот так, к скрытому изумлению остальных, Рапскаль сделался ее неизменным соседом по походной постели ночью и товарищем по лодке днем. Тимара по-своему привязалась к нему, но его постоянное присутствие все-таки не могло не раздражать. С тех пор, как она увидела Грефта с Джерд, ее одолевали тревоги. Она пыталась разобраться в собственных переживаниях, но так и не нашла убедительных ответов на свои вопросы.