- Я знаю – говорю я и ко мне подбирается холодок. – Теперь я вспомнил, откуда у меня кровь.
Я вспомнил, как разошлись наши пути после того, как я уехал из Шанхая. Марта и Глен поженились, а я занялся махинациями на биржевых бумагах. Я не приехал на их свадьбу, сказавшись до смерти простуженным где-то на другом конце света. С тех пор я почти ничего не слышал о них, кроме того, что Глен вступил в шанхайскую триаду. Он знал, что для того, чтобы удержать такую красивую жену, как Марта, ему понадобится много денег, а заработать их быстро он мог только с мафией.
Неделю назад она прилетела в Гонконг, чтобы подписать необходимые бумаги на владение новой моторной яхтой, которую пригнали для них из Средиземного моря. Вдвоем они планировали насладиться роскошным приобретением, отправившись в морское путешествие к Лусонскому проливу. Там, в архипелаге Бабуян, недалеко от Филиппин их ждал собственный островок с причалом и виллой.
Пока мужа держали шанхайские дела, Марта рассчитывала встретиться со старыми друзьями и совершить традиционный шопинг.
Но вместо шопинга и друзей она встретила меня. Череда лет, разделенная расстоянием и мирской суетой, ничуть не погасила то притяжение, что пылало в нас в пору студенческой молодости. Мы буквально утонули друг в друге и, захлебываясь счастьем, занимались любовью с ненасытностью людей, внезапно сосланных в Рай. Не Глен, а я впервые опробовал его новую яхту, разделив шикарную белоснежную каюту в шелковых подушках с его неверной женой.
Однако время стремительно таяло, приближая приезд мафиозного мужа. Мы с Мартой настолько склеились в эти несколько дней, что сама мысль о расставании причиняла дикую боль. За день до его прилета мы поклялись сбежать вдвоем в Южную Америку, поменять паспорта, имена, цвет волос, цвет глаз, в общем поменять все и жить тихой жизнью двух страстных любовников в какой-нибудь рыбацкой деревушке, обдуваемой океанскими ветрами. Для благополучного побега требовалось время, чтобы вывести мои средства в безопасное место, где Глен не смог бы их отследить. На эти дела мне хватило бы недели, а пока Марта должна была играть роль верной жены, а я роль старого друга.
Скрывать нашу встречу было неразумно. В Гонконге нас видели вместе много раз. По просьбе Марты я приехал в аэропорт вместе с ней, чтобы лично поприветствовать старого приятеля. Спускаясь с эскалатора в ореоле света, в безупречном синем костюме он излучал успех и опасность. Глен был таким же высоким и подтянутым, как и я. Даже лица и прически наши имели что-то общее. Единственное, что отличало нас это выражение глаз. Триада сделала из Глена безжалостного хищника, а во мне еще жил беззаботный мальчишка. Он был рад, что мы снова воссоединились вот так втроем, как в старые добрые времена. Не принимая возражений, Глен пригласил меня в вояж по Южно-Китайскому морю. Сверкая счастливой улыбкой и терзаемый сомнениями, я необдуманно согласился.
Серебристая пятидесятиметровая яхта, выполненная по эксклюзивным чертежам, походила на длинную литую пулю с аккуратными срезами- палубами, более длинными в носовой части и чуть по короче со стороны кормы. На изящной посудине, кроме нас троих, был опытный норвежский шкипер и два малазийский стюарта, которые не уставали подносить нам напитки и закуски весь день напролет. Мы делали не менее тридцати узлов, бесшумно разрезая синие волны и удаляясь все дальше на восток в сторону Тайваня.
Через шесть часов, в более чем в трехстах километрах от берега, метеорологическая служба предупредила капитана о тайфуне, шедшего на Запад со стороны Лусонского пролива. Опытный норвежец решил изменить курс круто на юг, с последующей поворотом на юго-восток, чтобы иметь возможность пристать в какой-нибудь тихой бухте у Филиппин.
Весь день мы наслаждались солнечной погодой, ныряли в прозрачную лазурь моря, вспоминали прошлые деньки, пили вино и не выдавали своих истинных чувств.
Но я чувствовал, что Глен распознал измену еще в аэропорту. Он не выдавал себя почти восемнадцать часов, до той роковой ночи в море, когда китайская мелодия связала нас троих в последний раз.
По просьбе мужа Марта согласилась устроить нам небольшой концерт на открытой верхней палубе. Теплая тропическая ночь под звездным куполом располагала к музыке. В голове моей шумел легкий хмель. Я резал персик фруктовым ножом и, забывшись, глазел на Марту не так, как должен смотреть просто друг. Её полурасставленные ноги, тонкая шея и пышные волосы, собранные вверх, погружали меня в нежные воспоминания. Музыка ослабила мою бдительность и это чуть не стоило мне жизни.