Я просто взорвался от ярости, во все стороны метнулись вихри сжатого воздуха, превращаясь в разрушительный ураган. Дворец я покинул тогда – через крышу, поднявшись в небо в сердце вихря. Так раскрылся мой первый стихийный дар.
Орс говорит, Малый зал приёмов так и не восстановили, только куполом накрыли, чтобы дождём не заливало. Отец сохранил его на память о пробуждении сильнейшего дара воздуха у его «любимого» сына. Ходит теперь демонстрирует дорогим гостям дело рук моих и лелеет надежды сделать из меня того самого дракона, который Сможет.
Принять истинный облик и вывести всех нас из этого ненадёжного мира.
А я, может, и смогу, но несколько иначе, чем он ожидает.
Я провернул ручку двери, кольнуло драконьей магией, опознавая хозяина, и тяжёлые, покрытые резьбой и окованные чёрным металлом двери распахнулись. Я вошёл в помещение, куда почти двадцать лет возвращался каждый день. Где не бывал уже три года, перебравшись в улей-высотку в центре Арганны.
Взгляд заскользил вокруг.
Чёрный интерьер – моя детская слабость. Хотя и сейчас тяготею к чёрному, на его фоне так ярко горит моя…
Скрипнув зубами, я зажёг оранжевый торшер. Да, пламенно-рыжий на чёрном – смотрится отлично. Как и неестественно синее небо со странно жёлтым солнцем на картине. Древний город Старлайн в своём рассвете, чёрный на фоне этой яркой синевы. Или на фоне золотого заката, как на картине напротив.
Странно, что отец так и не тронул моих покоев, не отдал никому – это ясно, всё ещё надеется, что я вернусь, – но он даже интерьер не менял. Бардак только устранил. А так всё осталось, каким было. Заправленная тёмно-серым покрывалом постель, удобный диванчик с креслами. Старые картины на стенах. Рабочий стол у окна. Больше не заваленный бумагами.
Я обещал, что не вернусь.
Особенно после того, как два года спустя после моего «ураганного бунта» отец выяснил, что я делаю успехи и с поджатым хвостом к нему не спешу, и начал строить козни. Не сам, упаси Заррх. Но по всем фронтам. Перекрывались поставки нужных мне материалов и реагентов. Пару раз горела лаборатория. Преподаватели избегали давать мне информацию сверх учебной программы, а мои помощники-люди начинали коситься на меня со страхом, а то и сбегать. Ну и пусть! Зато со мной в итоге остались лишь самые лучшие, верные и увлечённые идеей.
Я уже всерьёз подумывал покинуть столицу, а то и страну, забрав их с собой, но очень не хотелось – начинать всё сначала, на чужой территории… помня, что в других драконьих кланах порядки куда строже.
И нетерпимее к людям.
Как ни крути, но именно Северная Мория стала лидером человеческих технологий. Да и Старлайн с его артефактами здесь всегда под боком. Такого клада, как огнеупорный чемоданчик с чертежами множества технических устройств, которые угробил мой драгоценный родитель, мне больше не попадалось, но в подземельях древнего города и без того хватало вдохновляющих находок.
Я даже рассматривал возможность обосновать секретную лабораторию в самом Старлайне, размышляя, как избавиться от дурманхана, захватившего моё подземелье, и наладить тайные поставки провизии и материалов. Даже вышел на местных контрабандистов.
Но отец пришёл ко мне с предложением компромисса.
Лично явился в мою лабораторию. Бросил на стол передо мной досье.
– Это что? – не прикасаясь к папке, я поднял хмурый взгляд на отца в торжественно белом одеянии.
– Твой грант на научную деятельность. И возможно мой наследник.
– У тебя трое сыновей, в мире полно других драконов, зачем тебе я? – устало огрызнулся я.
– Ты самый сильный из всех.
Я фыркнул скептически. Тот же Мунтассар сильнее. Но отец не намерен был уступать лидерство Имарру. Даже до того, как я ураганно раскрыл дар.
Мой скепсис родитель проигнорировал.
– Но я, так и быть, готов подождать твоего сына. Или дочь.
Одолженьице сделал. Вот спасибо.
– Я не намерен погружаться сейчас в любовную лихорадку.
– Ну, время у тебя ещё будет. Может даже и не придётся вовсе. Девочка ненавидит нас, и тебя своей драконовлюблённостью не увлечёт.
– Человек? – я едва успел подобрать челюсть, чтобы она не грохнулась о стол. – Я не сомневался, что если ты пустишь меня «в разведение», – язвительную усмешку я даже не пытался скрыть, – то обязательно с самой породистой… драконессой.