– Но скорее всего, это метка, – друг покачал головой, и я вскинула на него вопросительный взгляд. – Тебя выдала метка. Она ведь что, в первую очередь, маяк?
Я согласно угумкнула.
– По ней вас можно найти, если попадёте в беду?
– Да.
– А как глава рода узнает, что вы в беде?
– Метка… выдаёт самочувствие? Страх? Боль?
– Отклонение от нормы? – продолжил Реми. – А что такое дар?
– Отклонение…
Какой кошмар. Это просто феерический провал на ровном месте! Столько лет скрываться и на́ тебе.
– Все патриции обязаны сообщать Правителю о необычных детях. О любых отклонениях.
Пф-ф.
– И если Асандр Дальсаррх потребовал тебя от дяди…
– То ему не откажешь, ага, – я скрипнула зубами. – Но уверена, что этот гад неплохо нагрел на мне руки!
– Может и так.
– Но ничего! Я от дракониса отделалась почти без потерь. Гордость немного пострадала, но это ерунда.
И я, как могла весело, рассказала о побеге бедного женишка от моей неземной красы.
Реми смеялся, особенно на упоминании «туалетной воды», но как-то натянуто.
– Теперь ты понимаешь к чему этот маскарад? – я подёргала себя за волосы, указала двумя пальцами на глаза.
– Угу. Но ты всё-таки держись от него подальше. Не нравится мне, что он припёрся сегодня под Сосну.
– Ну не зашёл же, заметил меня и свалил, – отмахнулась я легкомысленно, хотя внутри дрожал каждый нерв.
– Бежать тебе бы, Касс. Но… и тут твоя метка.
Мы какое-то время молчали. Мисс Зерби у окошка уже дописывала полновесный роман с уклоном в восемнадцать плюс – мы стояли под домом уже добрый час.
Я изучала взглядом цветные плитки мостовой, не решаясь уйти в дом, словно за каждым углом меня поджидали злые драконы. Не драконисы, нет – настоящие, страшные и огнедышащие. Мой мир-раковина, в котором я жила, скрывая слишком многое, не треснул даже, а просто рассыпался на глазах.
Потому что кроме защиты, которую улитки таскают на спине, они ещё и прячутся в траве, в ночной мгле и не лезут к драконам. А улитка-дурочка решила, что может спокойно ползать у них под ногами, и никто её не раздавит.
И так три года старшей школы продержалась.
Снова тётя оказалась права.
Не стоило мне ехать сюда. Может и не допустила бы я, будь я с ней дома, чтобы главой рода стал дядя. Может – и это была самая страшная мысль, которую я до сих пор прогоняла, как могла, – если бы я не уехала, тётя была бы жива. А я оставалась свободной.
И ведь даже о родителях ничего толком не выяснила!
– Реми? – я подняла взгляд и удивлённо отшатнулась: друг стоял так близко, ещё и немного наклонился надо мной, что, вскинув голову, я едва ли не нос к носу с ним столкнулась. Нервно хихикнув, я всё-таки спросила: – Ри, а ты не помнишь, няня ничего не говорила о моих родителях?
– Гхм, не припоминаю, а что? – прежде чем ответить, Реми прочистил горло, но голос всё равно звучал хрипловато.
– Понимаешь. Я когда-то услышала…
– Подслушала? – друг улыбнулся.
– Ну да, – я немного смутилась. То ли от того что меня разоблачили, то ли от его улыбки. Какой-то особенно тёплой улыбки. Пришла моя очередь прочищать горло. – Хм. Ну, в общем, подслушала, как няня сказала тёте: если бы не драконы, мама была бы с нами.
Реми почесал кончик носа, затем и вовсе протёр лицо ладонями.
– М-м… ну вообще твоя няня считала драконов виноватыми во всём и всегда, – в сомнении покачивая головой, словно не зная к какой чаше весов склониться, произнёс Реми: – Они же работали здесь?
– Родители? Да, преподавали в Академии.
– А умерли от?..
– Эпидемии. Так сказали тёте. Их тут похоронили, на старом городском. Я была на могиле, она у них общая на двоих.
– Что-то подозрительное видела?
– Да нет, – протянула я. – На том участке много могил в одной неделе. Молодых, старых, общих. Там и правда был как-то мор. Наверное.
– Имеешь в виду, если это не драконы их вырезали?
– Или отравили. Не знаю. Что-то мне не по себе.
– Иди ко мне, – Реми шагнул вперёд, приобняв меня за плечи, и я замерла, вытянувшись в струнку, как сова при виде опасности. Были бы перья – втянула бы, чтобы ничем не касаться друга. Отчего-то было очень неловко.
– Ты из-за них решила учиться здесь?
– Угу. А ты? – ляпнула я, только чтобы что-то сказать. Чтобы не слышать, как колотится его сердце.
Друг замялся, даже немного отступил, оставив лишь ладони на моих плечах. Я вздохнула. С облегчением. Наверно.
Заррх меня погрызи! Я запуталась в своих ощущениях.