***
До начала турнира оставались считанные минуты. Люси стояла на обрыве и смотрела вдаль. В то роковое утро небо затянуло дымкой. Белый густой туман, как молоко, стелился у подножья скал, скрывая из виду Мраморное море. Волны громыхали. Свистел ветер.
— Очень трудно дышать, — принцесса поделилась впечатлениями, расправляя плечи. Ее слова еле-еле долетали до адресата. — Воздух влажный и тяжелый. Это так необычно. Мне казалось на обрыве очень легко дышать. Можно свободно раскинуть руки и насладиться моментом.
— Море волнуется нынче, — ответил брат. — Меняется погода, надвигается шторм.
— Забавно. Я впервые покинула замок и дошла до края земли, а тут — абсолютное ничего. Сплошное разочарование. Это как стремиться к цели, искать в ней причину своего пробуждения, а потом обнаружить, что все было зря. Мощь волн, я чувствую, она невероятна. Но моря нет. Природа, погода… как много зависит от обстоятельств, — она облизала сухие обветренные губы — на вкус соленые, как слезы. — Ничто не должно помешать турниру. Я сплю и вижу, как Орден толкает меня в жерло вулкана. Я просыпаюсь и в страхе открываю глаза, боясь обнаружить себя не в своей постели.
Из-за резкого порыва ветра у принцессы заслезились глаза.
— Что это? Слезы? Сестра, в самом деле, это не серьезно. Здесь собрались лучшие из лучших. Так возрадуйся! Улыбнись! — Лео приобнял ее за плечи. — А обо всем остальном позабочусь я. Ты не виновата в случившемся. Так сложились обстоятельства.
— Нет, это все ветер, — она посмотрела на брата и последовала его совету.
В уголках ее глаз проступили морщинки искренности. Лео подумал, что сестра у него красивая и так похожа на мать. Он вдруг четко воссоздал в своей голове образ королевы в последний день ее жизни.
Это была ночь. В небе светила яркая луна. Было как-то по-особенному тихо, даже зловеще, но родители списали все это на детскую усталость. Если бы они только знали, насколько предчувствие сына окажется правдивым. Тогда мама пришла в последний раз убаюкать и поцеловать мальчика перед сном. Она улыбалась, совсем как Люси. А ночью принц проснулся от непонятного взрыва и утром узнал, что королева мертва.
Орден напал на нее, когда у Лейлы начались схватки. Орден убил ее, едва ли королева родила. В ту ночь его сестра чудом осталась жива.
— Если что-то пойдет не по плану — это моя проблема, не твоя. Поняла? Тебе надо выбраться отсюда любой ценой, я обещал себе и отцу присматривать за тобой. Возвращайся в шатер, тут небезопасно и холодно.
— Спасибо тебе, мне повезло с братом, — она подошла к нему впритык и поцеловала его в щеку, ощутив холодными губами жар, исходивший от кожи. Ладонью она легонько провела по золотой нашивке, вышитой на рукавах, и удалилась на место.
В шатре, продуваемом с четырех сторон света, было чуть-чуть уютнее. Мужчины, облаченные в тяжелые латы, зыркали по сторонам, поджидая опасность в любую секунду. А фрейлины, столпившись в кучу, переминались с ноги на ногу в предвкушении. Несмотря на красные носы и щеки, они без умолку трещали об участниках турнира. Тонкие платья надели по той же причине — хотели понравиться кому-нибудь.
Король занял свое место, и действо началось.
На каменистую «арену» вышло шесть человек, облаченных в бордовые накидки. Юноши были непоколебимы и спокойны, как будто сражаются за жизнь всякой принцессы каждый день. Люси бегло осмотрела своих спасителей и отвернулась — не хотела ступать на стезю ее родственницы Анны. Говорили, она встретилась взглядом с одним из участников и влюбилась. И кончилось это плачевно.
В какой-то момент Люси поймала на себе пронизывающий взгляд. Она поежилась, ей захотелось сильнее закутаться в накидку, но нежелание прятаться превозмогло, и девушка решительно подняла глаза навстречу неизвестности. На нее откровенно пялился юноша, недавно махавший ей рукой. Он изучал ее, словно победитель изучает свой приз, но девушке было все равно. Если он защитит ее — пусть рассматривает.
— Ваше Высочество, я прошу вас благословить участников турнира, — к ней обратился брат, и она отвлеклась.
— Разумеется.
Время пришло. Принцесса медленно поднялась с места и тяжелыми шагами вышла вперед. Настолько тяжелыми, что на каменной земле едва ли не остались следы ступней. Люси пыталась одновременно замедлить время, оттянуть его, но с тем и ускорить. Она занесла руку над головой и резко махнула ею.
— Я благословляю вас. И пусть победит сильнейший.
Накидки полетели к земле.
Силуэты мужчин удалялись на периферию утеса, они блестели неприкрытыми спинами и полным осознанием дела. Люси осталась стоять в одиночестве. Ей вспомнились слова из старой-старой песни. Кажется, ее пела Дивна, когда рассказывала еще маленькой девочке о турнире.