Юноше срочно захотелось увидеть отца и вспомнить о могучих крыльях размахом в несколько акен, о безграничных просторах Валлиса, об обещании вернуться домой и продолжить дело принцессы Анны вместе с ее потомком. Все это подпитывало его внутренний огонь, не позволяя его пламени гаснуть.
Взгляд Калида скользнул чуть глубже, за спину короля, в полусумрак шатра: сердце, кажется, остановилось, юноша забыл как дышать, — на жалком подобии трона, сколоченном явно наспех, восседала сама Анна, жившая много лет назад! Она выглядела задумчивой и печальной, пряча глаза и сжимая в ладонях ткань юбки. Всего на миг Калиду показалось, будто некто в чумной маске стоял позади девушки и медленно тянулся пальцами, торчащими из свободных рукавов рясы, к горлу. А она, будто знала сие, смиренно ждала в нежелании обернуться.
Чума.
Чумное место.
Что-то вот-вот случится! По телу сына дракона прошелся электрический разряд — якобы Анна подняла свои глаза аккурат на него.
— Одному из вас полагается достойная награда! — король говорил, но голос его звучал где-то далеко. — Моя дочь, принцесса кастеллвайская, Люси из рода Костелла…
Видение рассеялось.
Пелена спала, загадка показалась до боли очевидной — совершенно никакой мистики и галлюцинаций. Эта девушка хоть и безумно похожа на Анну, всего навсего ее наследие, вероятно, ее далекая правнучка! Творец срисовал для нее такой же мягкий подбородок и выразительные круглые глаза. Ее слегка пухлые щеки и породистый носик горели холодным румянцем, замерзая от весеннего холода. Точно настоящая: из плоти и крови. Точно живая.
Ногти сильнее впились в огрубевшую кожу ладоней. Мышцы плеча округлились в заметном напряжении.
— … станет женой тому, кто принесет ей цветок лаэтриса.
— Ваше Высочество, я прошу вас благословить участников турнира, — сказал принц кастеллвайский.
Девушка встала и медленно вышла вперед — накидка и пара кожаных ботинок остались лежать на земле, холодившей нагие стопы. Турнир начался.
Калид стоял на краю мира: он выглянул вниз и шаркнул ногой, отправив маленький камушек в бездну. Тот задержался в воздухе на доли секунды и канул в лету. Упал он в море или улетел, поднесенный природными силами, осталось загадкой. Ветер менял направления, как заблагорассудится: трепал густую копну волос сына дракона — отросшие пряди лезли в глаза; играл со свободными концами клетчатого шарфа, повязанного на бедрах; мутил обзор, сгоняя и разгоняя густую дымку у подножья скал.
— Начин… — он услышав оборванную принцеву фразу.
— Ну вперед! — шепнул юноша себе под нос, разминая пальцы до хруста в суставах, и полез на скалу.
Он легко и вдохновленно хватался за огромные камни, а ногами упирался в ложбинки утеса, аки опытный скалолаз. Тело и разум работали слаженно — Калид уверовал в победу и даже представил себе праздничный костюм по поводу свадебного торжества. Ему наверняка напялят стесняющие всякое движение одежды да белую рубаху с рукавами-фонариками и золотой нашивкой, как у принца Лео.
— Ну хоть на крылья похоже отчасти, — буркнул он, продолжая спуск.
А потом новоиспеченные муж и жена влезут на спину дракона, Калид с блаженным удовольствием спалит наряд и «полетит» над морем в чем мать родила. Принцесса, может, смутится, но… она будет его супругой, а значит, он спалит и ее платье. Хотя нет, все же рубаху оставит, авось пригодится.
Видимость постепенно снижалась. Калид огляделся по сторонам в надежде увидеть яркие цветы или, хотя бы, других участников, — ему открылись одинокие силуэты выступающих граней, прикрытых густеющей дымкой. Будто скала — единственная в мире, а он — единственный ее покоритель.
Калид сплюнул густую вязкую слюну, неприятно обволакивавшую твердое нёбо, и сделал короткий оборванный вдох. Время не ждет.