Прибой становился громче, словно волны совсем рядом, за спиной. Зрение стало абсолютно бесполезным — Калид полагался на пальцы рук и ног, нащупывая углубления и выступы, за которые можно ухватиться. Правой стопой он обнаружил склизкую, однако глубокую и безопасную, на первый взгляд, ложбинку. Сместив центр тяжести, Калид едва ли не полетел вниз! Стопа скользнула по бугристой поверхности; сердце бешено застучало, в кровь будто влили горючую жидкость. Тело повисло на кончиках пальцев правой руки, юноша дергал ногами, пытаясь нащупать устойчивую скалу. Все произошло так быстро. Калид понял, как ударился коленом, разбив его в кровь, и счесал ладонь, но, благо, сумел возвратить равновесие.
Вдоволь отдышавшись, сын дракона разочаровано цыкнул: теперь он ощутил всю серьезность слов, сказанных ранее королем. Он действительно мог погибнуть только что! Турнир оказался сложнее, чем Калид рассчитывал. Теперь он не был уверен ни в победе, ни в обряде Солнца.
Мышцы откровенно ныли от невероятного напряжения. Ветер нещадно хлестал юношу по неприкрытому телу: пряди волос то откидывались назад, открывая высокий потный лоб, то мешали, лезя в глаза. Калид постоянно жмурился и моргал, дергал головой. Шарф трепался из стороны в сторону, цепляясь за ткань шаровар между ног.
Надежда гасла на глазах.
Сын дракона выглянул через плечо: к его удивлению он заметил силуэт дикой клумбы лаэтрисов, растущей посреди «ничего». Удрученный прошлым опытом, Калид убедился в крепости своей хватки и потянулся рукою к стеблю. Через щели между пальцами, щурясь, он рассматривал доселе невиданные бутоны.
И замер, любуясь ими.
Хрупкие и крепкие, и удивительно сильные. Они произрастали прямиком из трещин в безжизненной почве, высоко и низко над морем, окроплявшем спину юноши холодными каплями. Остроконечные лепестки заламывались и расправлялись вновь под велением природы, стебли гнулись, склоняя цветы к скале. Но ветер не трепал их, скорее ласкал и холил.
Это возродило надежду. Совсем немного, но все же. Если цветы смогли выжить, то и сын дракона сможет.
Калид замешкался перед величием цветов, но тяга к ровной земле, победе и обряду Солнца пересилила его желания. Шершавыми пальцами он ухватил плотный стебелек и резко дернул рукой. Лаэтрис погиб, и пара лепестков, качаясь на воздушном гамаке, улетела в море. Волны громыхали, а Калид лез вверх: к месту, где небо и земля сходились в единую линию — к горизонту.
— Вдох-х-х, — Калид кряхтел и командным тоном шумно подбадривал себя, поднимаясь на утес.
— Выдох-х-х. Еще.
— Гхм, — он сплюнул вязкую слюну и взял цветок в зубы.
Руки медленно, но верно отнимались, норовя бесконтрольно телепаться вдоль тела. Да, турнир стал не только опаснейшим мероприятием, но и одной из лучших тренировок за все время.
Горизонт приближался, маячил перед глазами, полными надежды на победу. Наконец, последний рубеж пройден: ладонью Калид крепко ухватился за край земли и на выдохе-полустоне подтянулся на руках. Возрадовавшись горизонтали, он лег на землю. Благодать!
К счастью, у него оставались силы. Он с трудом поднялся на ноги и, хромая, направился к наследнице Анны в шатер. Лаэтрис телепался в опущенной руке. А душа трепетала.
К его несчастью, так и не дойдя до шатра, он узрел принцессу Кастеллвайса, державшую в руке цветок. Она выглядела иначе, чем какое-то время назад: счастливой и расслабленной. Люси зарылась носом в лепестки, разговаривая с юношей, стоявшим перед ней. У победителя был шрам в виде молнии на спине.
Полное разочарование. Калид почувствовал ужасную обиду в глубине души. Он выложился по полной, а в итоге пришел вторым. Это он должен был вручить цветок, это он должен был победить! Он! Он! Он! Но сейчас Калид внимательным и злобным взглядом провожал откланявшегося победителя к его свите.
Неожиданно накидка принцессы осталась в руках у фрейлины, юбка качнулась из стороны в сторону, словно маятник, а Люси из рода Костелла уже стояла перед Калидом и улыбалась.
— Благодарю вас за участие, — пролепетала она. — Вы ранены! Наши лекари осмотрят вашу ногу.
— Нога? — только теперь он почувствовал сильное жжение по всей ноге. — Это пустяк. Позвольте отдать вам цветок, Ваше Высочество.
Дрожащей от переутомления рукой Калид потянулся к принцессе. Ее пальцы в ответ коснулись зеленого стебля, ладонь ослабла, и в следующий миг цветок валялся на каменной безжизненной земле. Люси потеряла сознание, свалившись на растерянного юношу, едва ли успевшего подхватить ее тело. И некто из толпы зловеще промолвил:
— Не к добру.