У каждого государства свой.
На острове Кастеллвайс состязание именовали в честь редкого цветка — символа перерождения — лаэтриса. Он произрастает на обрывах, где море скалится под ногами, и со всех сторон обдувает беспощадный ветер. И надобно спуститься к цветку, сорвать его да преподнести принцессе. И тот, кто благополучно сделает это первым из первых, победит.
— То есть надо просто вылезти на скалу, просто сорвать цветок и просто отдать его принцессе?! Это все задание, что ли?
Названный сын дракона нетерпеливо перебил рассказ отца и ухватился за его массивную шею, чуть не сиганув вниз головой. Они как раз подлетали к Кастеллвайсу, пролетали над Мраморным морем. Волны бушевали, рассыпались на хрустальные капли. Даже там, в небе, Калид слышал шумные перекаты вод, вплетавшиеся в громкий глас отца.
— Держись крепче! До обряда остались месяцы, а тебе полетать невтерпеж, — дракон рассмеялся и взмахнул крыльями. — А на счет турнира… ты прав.
— Победа у нас в кармане! Лучше скажи мне, какой приз?
— Принцесса кастеллвайская твой приз!
Игнис не прочь женить будущего принца драконов на девушке кровей Костелла. Он знал это род не понаслышке и уважал его всем сердцем. А вот Калид жениться не планировал от слова «совсем». Калид летал от поселения к поселению на придворном драконе и помогал местными. Он восстанавливал с жителями дома после бурь, собирал вместе с лекарями травы, возил провизию в отдаленные храмы и молитвенные дома.
Калид не знал настоящих родителей. Он рос под присмотром придворных драконов, а когда магия пробудилась, Игнис усыновил его, именовал названным сыном и обучил всему, что знает сам. И Калид был искренне благодарен: за спасение, за кров над головой, за обучение и родительское крыло. Пожалуй, пройти обряд солнца и стать драконьим принцем — это лучшее, что он мог сделать для отца и всей нации, чтобы сказать простое человеческое «спасибо».
На горизонте стеною возникли угольно-черные земли с небольшими зелеными вкраплениями у подножья гор. На склоны вулканов наползала утренняя дымка. Волны лобызали пологие берега, укрытые черным песком, штурмовали крутые утесы; ветра обдували со всех сторон, обтачивали грани скал, но остров был нерушим, непреклонен, словно крепость. Что удивительно, людские поселения раскинуты не только вдоль берега, у воды, но и в глубине скалистой равнины. Делегация пролетала над множеством виноградников, высаженных в рукотворных кратерах, и Калид удивленно рассматривал уклад жизни кастеллвайцев. Никогда не видел чего-то подобного. Он привык к просторным равнинам, укрытым густой травой, к домашней скотине, бродившей под лай собак, к полям, где горизонт, усеянный пшеницей, сливался с закатным солнцем. В Кастеллвайсе было иначе: твердая каменистая земля и виноград.
— Калид, внимай направо, мы приближаемся к потухшему вулкану Идиоктитис.
Поразительно! Острову не страшен даже огонь. Драконы летели аккурат в разрушенный кратер некогда «живого» земного создания. Королевская семья обуздала земное пламя и камень! Делегация сделала круг и, чуть снизившись, узрела тысячи бутонов, рассыпанных на внутренних склонах усопшего вулкана.
И кто-то выкрикнул:
«Глядите же, земные звезды! Да здравствует Кастеллвайс! Да здравствует семейство Костелла!»
Земля приближалась с ошеломительной скоростью. Калид, доселе рассматривавший с любопытством и восхищением новое королевство, прижался телом к дракону и зажмурился. Ветер неприятно хлестал по лицу, трепал тонкую жилетку и шаровары. Сыну дракона подумалось, лишь на скоротечный миг, а справится ли он? Ведь там, на обрыве, потоки воздуха с неистовой силой обрушатся на него, подхватят, и не дай боже унесут прочь. Ему едва ли хватало сил не упасть с дракона, хотя летал он с детства. Так хватит ли ему сил противостоять стихии?
Турнир лаэтрисов — отличный способ подготовиться к обряду солнца, а если его ожидает поражение, то и обряд ему не пройти.
Лапы дракона коснулись каменистой почвы. Калид спрыгнул на землю. Под обувью скрипела каменная крошка, в воздухе витал аромат моря и амбры. Сын дракона сделал глубокий вдох-выдох и осмотрелся.
Делегация приземлилась в королевском саду, раскинувшемся подле замка, вытесанного из камня. Словно был тут всегда, и создала его природа, никак не люди. На севере гостей встречала трехъярусная башня с венчающими ее шпилями. Названный сын дракона рассматривал острия, предполагая, насколько они заточены ветром. Взгляд его скользнул чуть ниже, юноша узрел в окне девушку, вероятно, дочь местного короля, принцесса кастеллвайская, выглядывала гостей. Он помахал ей в знак приветствия, но незнакомка испугано скрылась в глубине помещения. Это позабавило юношу, напомнило старые-добрые сказки о принцессах, заточенных в башнях злыми мачехами. Он почесал затылок и тут же переключил внимание на неизученные элементы замка.
Зубчатые стены сооружения тянулись уступами к небу. Маленькие резные окна, по мнению юноши, едва ли пропускали много света. А еще… он понял это только сейчас, в кратере вулкана очень тихо и спокойно. Замок напоминал клетку или убежище для королевской семьи. Калид ощущал неприступность, будучи в кратере, защищеннось и даже волшебство. Эдельвейсы подсвечивались изнутри, как светлячки, дарили красоту и некое таинство магии, будто где-то рядом, или здесь, творилось нечто магическое; а деревья, высаженные вдоль аллей… такие же как дома, только эти были чуть меньше и произрастали они из каменистой почвы.
Заметив удивленный взгляд сына, Игнис сказал:
— Не ожидал, да? Драконово дерево завезли с Кастеллвайса в Валлис задолго до твоего рождения.
Считается, у них прочнейшая кора, как чешуя дракона, а из смолы, так называемой «драконовой крови», умелые знахари варят исцеляющие зелья. Их жесткие мечевидные листья, собранные в пучки, тянутся к небу, словно громадный букет цветов, а маленькие оранжевые плоды — Калид сорвал один — на вкус очень сладкие, с минеральным прикусом. Не такие как дома, чуть другие.
— Та девушка, в окне, — вдруг сообщил Калид. — Она безумно похожа на портреты Анны. Это ее родственница?
— Именно так. Когда-то давно один юноша выиграл турнир лаэтрисов, — Игнис погрустнел, словно погрузился в воспоминания, но заметив вопросительный взгляд Калид, тут же дернул головой и продолжил. — Принцесса Анна сделала очень много для нашего острова: для драконов и людей. Она восстановила нашу религию, обратив в нее многих людей, доселе считавших себя порождением иных богов. И многое другое сделала Анна во времена правления над людьми драконьего острова.
— Она была настоящей правительницей. Знаешь, я хочу быть как она. Помогать людям, молиться нашим богам, — Калид пристально посмотрел в глаза Игнису. — Отец, я не подведу. Я тоже буду настоящим. Мы уедем домой победителями.
Калид верил в себя. С ним была магия и бойцовский характер.
— О поверь, Кастеллвайс прекрасно это знает, — дракон обнажил свои белые клыки — усмехнулся.