Погоня кончилась так же неожиданно, как и началась: Матаби вылетел на очередную площадку и понял, что бежать больше некуда. Над ним нависали отвесные скалы, никаких спусков кроме того, по которому приближался ящер, не было. Настоящая западня. Тяжело дыша, юноша развернулся в сторону ящера. Зверь не спеша переступал своими огромными лапами, обходя Матаби по кругу и не сводя тяжелого взгляда серых, со змеиным узким зрачком, глаз. Когда расстояние между ящером и юношей сократилось до рывка, юноша рванул к выходу из ловушки в отчаянной надежде проскочить. Раздался странный хлопок, и в следующее мгновение огромная лапа прижала его к земле.
- А теперь извинись.
- А? - парень осмелился открыть крепко зажмуренные глаза. Морда ящера была так близко, что он мог разглядеть каждую чешуйку, а выше распахнулись гигантские крылья.
- Точно идиот. Извинись, говорю, что камнем кинул.
- Извини? - с трудом выдавил Матаби.
- Сойдет, - и разом утратив интерес, зверь убрал лапу и отошел в сторону. Не веря в чудесное спасение, столь же абсурдное, как все в этом неправильном драконе, Матаби попытался подняться. Ребра болели, но как будто были целы. Потрясенный, все еще тяжело дыша, юноша сел и увидел, как крылатый ящер подошел к кучке камней, которые Матаби не заметил в попыхах. Поворочав там что-то лапой, дракон спросил:
- У тебя огоньку не найдется? Костер разжечь.
- Чтоб ты меня на нем же и зажарил? - невольно вырвалось у юноши.
- Пфе! - в обычно сварливом голосе появилось возмущение. - Больно надо. Мне сырое мясо больше нравится. Иди-иди сюда, разводи костер. Ночь холодная будет, мерзнуть не охота.
Матаби поднялся и оглянулся на спуск, но вновь беспомощно барахтаться под огромной тушей не хотелось. Поэтому он обреченно вздохнул и, не сводя с дракона настороженного взгляда, подошел ближе. Сложив кожистые крылья, тот преспокойно лежал на длинной каменной плите. На ней же были сухие дрова, кем-то заранее приготовленные. Юноша вспомнил погоню и понял, что дракон с самого начала гнал его именно сюда. Обреченно вздохнув, Матаби сложил дрова в костер и зажег, правда только с пятой попытки.
- А разве драконы не дышат огнем? - спросил он, наблюдая, как ящер блаженно жмурится от тепла костра.
- Можешь считать меня неправильным драконом. Давай уж, рассказывай, кто она? - дракон открыл глаза, красные от бликов костра, и парень невольно поежился. - Ну та, из-за которой ты сюда приперся.
- Не буду.
- Да ладно, ладно, я просто послушаю. Так какая она?
Матаби подвинул полено, чтобы лучше прогорело и хмуро проронил:
- Красивая...
- Удивил, - фыркнул дракон. - А подробнее?
- Что ты пристал? - юноша вскочил и сжал кулаки. Слушать, как дракон опять оскорбляет любимую Лиэлу он был не намерен, и пусть убивает, если угодно. - Что тебе вообще от меня надо? Кто ты такой, в конце концов?
- А глаза тебя уже подводят? Дракон я. Тот самый, что должен провожать самоубийц в последний путь. В свой желудок, - налет спокойствия, появившийся на драконе после розжига костра, мгновенно слетел. - Ну и чего ты морщишься? Как будто быть растащенным по косточкам всякими воронами-лисицами намного приятнее и благороднее.
Парень вспыхнул:
- Ты отвратителен.
- Поэтому я и хотел поговорить не о себе ужасном, а о твоей прекрасной возлюбленной. Теперь ты согласишься, что это куда более приятная тема для разговора?
- Слушать твои гадости? Чего уж приятнее!
- Сядь! - рявкнул дракон, да так, что у Матаби подломились колени, а вся смелость вновь куда-то улетучилась. И уже тише добавил, вновь вернувшись к снисходительно-мирному тону: - А теперь рассказывай. А я послушаю.
Некоторое время Матаби молчал, бросая злобные взгляды на дракона. Тот терпеливо ждал.
- Ее отец держит лавку в нашей деревне, - нехотя начал юноша. - Она и правда красивая, можешь язвить сколько хочешь. И не только я так думаю, все так считают: и кто в деревне живет, и приезжие. Её волосы как черный шелк, губы нежные, цвета утренней зари, а глаза... хотя куда тебе понять.
- Вот уж точно. Небось зазнается страшно? Внимания на тебя не обращала?
- А вот и нет! - Матаби гордо вскинул голову. - Еще как обращала. Среди всех выделяла, с одним мной миловалась.
- Так какого рожна тебе еще надо?
- За другого она выходит, - сник парень. Опять нахлынула горечь, отступившая было перед смертельной опасностью. - Я ее сам замуж звать хотел! Только денег бы подкопил, а она... Не дождалась. За богатого выходит. А мне, мне! Кому в любви до гроба клялась - говорит, что не хочет больше знаться, не нужен стал. Забудь, говорит, меня, не ищи. А как мне ее забыть? Смейся сколько хочешь, а не могу! Все мысли только о ней, только с ней будущее свое видел. А без нее нет у меня будущего, и жизнь мне не нужна...