— Горюшко ты наше, — услышала я Лизын голос, — чего же ты так боишся?
Впервые она говорила со мной как старшая. На „ты“. И в этом обращении было столько нежности и заботы. Что-то материнское, давно мной забытое из детства, про которое я не вспоминала уже слишком давно. Я так привыкла решать тысячи проблем в жизни, что сейчас больше всего жаждала чей-то простой поддержки. Материнской.
— Я не знаю, — прошептала я, — я не знаю что мне делать…
— Втрескалась что ли? — со смехом произнесла Лиза.
Я подняла взгляд на медведицу и громко шмыгнула носом. Лиза опять вздохнула и принялась вытерать мне слезы полотенцем. Без нежности, как она бы протирала стол или окно… Довольно отрезвляющий процесс.
Я не знала что ответить Лизе. Оказалось, что я так мало знала о жизни, будто и не жила ее. Или жила в огромном пузыре, где отсутствовали связи с кем-то кроме моих домашних.
— Глупости, — шепнула я, — от одного поцелуя не влюбляются.
Лиза громко и со вкусом рассмеялась, откинув голову назад. Потом хлопнула себя по коленям и потом уже чуть хриплым голосом выдала:
— Молодец змеище. Зря время не терял.
Я покраснела. Вспоминая как именно „не терял время“ нэйр наших земель. Тело будто кипятком ошпарило.
— У меня нет времени на эти глупости, — вздохнула я и посмотрела на часы, — скоро должны дети из школы прийти.
И встала, намереваясь взять со стола письмо от Касо и порвать не читая. Не важно что я там прочту. Какая разица? К чему приведут все эти глупости между нами? Мне они принесут только проблемы с опекунским комитетом и с соседями…
— Ну да, то что времени нет это точно, — вздохнула Лиза вставая, — а с таким отношением к жизни, то и не будет. Ничего не будет. Ни счастья, ни семьи ни…
Я обернулась к медведиц, так и не дойдя до стола. Лиза стояла скрестив мощные руки на груди и строго смотрела на меня.
— У меня есть семья, — зло заявила я.
Лиза кивнула.
— Есть, только детишки — то вырастут. Разлетятся по делам, а вы так и останетесь жить в этом доме. Одна!
— Лиза… Я не понимаю к чему ты все это говоришь?
— К тому, что вы завсю свою короткую жизнь ничего кроме детских поп да работы до седьмого пота не видели, — прорычала мне медведица, — вы так цветов испугались, будто вам бомбу принесли. От дракона этого шарахаетесь как от чумного… Да в вашем возрасте по сведанкам бегать нужно. Жзнь жить. Дышать полной грудью, а не торчать на грядках или носиться с пилой наперевес. Сердце за вас болит!
— Ты сейчас говоришь глупости, — разозлилась я и снова решила вернуться к письму.
— А вы глупости делаете. Я впервые вижу чтобы мужик вот так вокруг бабы круги наматывал.
— Ты же понимаешь что ему от меня нужно, — рассерженно заявила я.
— Так всем мужикам от баб это нужно! — расхохоталась медведица, — Или все из разного теста слеплены? Ага щас! Я вам как дама с опытом заявляю, плакать нужно когда мужику от вас ничего кроме супа не нужно… Вот тут беда. Прямо горюшко горькое. А так все в приделах нормы, как природой здумано.
— Лиза!
— Что? Если бы он хотел, он бы вас еще в лесу скрутил и все что хотел получил бы! Или я не права?
Я громко фыркнула и схватила письмо. Раскрыла конверт. Записка поражала своей кракостью и наглостью „Вы мне снились… А я вам?“. Не знаю почему меня так разозлила эта записка. Наверное потому, что высший попал в точку. Да! Снился. В те короткие моменты забытия мне снились события в кабинее Касо.
— Если он тебе так нравится, то можешь его себе забрать, — зло выкрикнула я и напавилась к лестнице, меня вполне устраивает моя жизнь. А сплетни обо мне и Касо нам не нужны.
— Так они будут, сплетни- то, — хихикнула Лиза, — если люди захотят, то пустят сплетню про кого угодно. И вас не спросят правда это или нет.
— Есть шанс, что Касо устанет и отстанет, — произнесла я, стоя на ступенях.
— А вы точно этого хотите? — хитро прищурилась Лиза, — глядите, чтобы потом не жалели. Я то сопли вытру мне не сложно…
Я фыркнула и пошагала вверх. В свою спальню. Глупый и бессмысленный спор. Что мня ждет рядом с Касо кроме позора? С чего Лиза решила удто у него ко мне особое отношение? Я боялась делать допущения о невозможном. Слишком сладкий обман, чтобы быть правдой… Мне вполне хватало моей простой и понятной жизни без страстей.
Но перед глазами снова возник образ красноглазого брюнета, что смотрел на меня печально и с надеждой. Чей голос будто яд проник в меня вместе со словами „Мне не нужна любая“. Почему я все время вспоминала эти слова? Почему они взывали у меня такую слабость и тоску, будто в сердце проворачивали нож? Мне не нужен Касо… Не нужен… Я бормотала себе эту мантру, будто пыталась заглушить голос высшего, что повторял свое признание.