– настоящие правители Алин Холда, говоря по правде.
Она должна узнать, что все это значит. Он закрыл глаза, отчаянно желая, чтобы Дженни была в пути. Мне жаль. Я ждал, пока мог.
Телтевир, гелиотроповый… В памяти эхом отдавались обрывки древнего списка драконов. Сентуивир, голубой с золотом на суставах. Нимр, голубой, с темно-лиловой короной, Гламмринг, золоторогий, сияющий подобно изумрудам…Обрывки информации и древних знаний:
Личинки из мяса, долгоносик из риса, Драконы из звезд в небесной выси.
И, Полюбишь дракона – погубишь дракона.
Истории из вторых рук, большей частью – мешанина из разрозненных неполных томов; записи легенд и бабушкиных сказок; куча баллад, которые коллекционировал Гарет и рукописи которых посылал. Ввот и все, что осталось от знаний Уинтерленда после того, как королевские армии оставили их бандитам, Ледяным Наездникам, холоду и чуме. Он с болью вытаскивал их из руин, сличая в редких паузах между сражениями за свою собственную жизнь и жизни тех, кто зависел от него… Сообщения из вторых рук и размышления ученых, которые никогда и близко не подходили к дракону, разве что к местам старых убийств или с трепетом бегло осматривали вывернутую, пропитанную кровью, обожженную кислотой землю.
Может, что-то в них могло спасти его жизнь, но он не знал, что.
Полагали, что Антара Воительница подобралась прямо к Змею Уэвира, завернувшись в свежеснятую свиную шкуру, согласно древнейшей Дримарчевой версии рассказа о ней; возможно, Гримониус Гримблейд выставил как приманку живых ягнят.
Алкмар Божественный был убит третьим драконом, с которым сражался.
Вот Селкитар с боевым мечом, солнце в злате кудрей, Желает он славой себя покрыть, лишив дракона когтей Кричит он: «А ну, выходи, подлый червь, мой меч жаждет крови твоей».
Джон покачал головой. Никогда в жизни не желал он славой себя покрыть, но даже если бы решил начать, то не с помощью звонкой скачки по длинному холму при дневном свете, как, по слухам, это делал Селкитар, вооруженный только мечом – ну, пусть еще и щитом, как будто щит мог чем-то помочь против 30-футового адова урагана кислотных брызг и вихрящихся шипов.
– Может, мальчик прав. – Голос Маффла вытащил его из воспоминаний о Драконе Вира, о черных когтях Моркелеба, обрушившихся на него из мрака…
Джон окунул гарпун, который он держал, в котел и наблюдал, как с железа стекает раствор, жидкий, как вода.
– Эта дрянь не густеет, – заметил он. – Может, мне стоило бы вернуть сюда тетушку Джейн. Ее соусы всегда застывают.
Маффл поймал его руку. – Будь серьезней, сынок.
– Зачем? – Джон положил наконечники гарпунов на край чана и закашлялся в дыму. – Через двадцать четыре часа я могу быть мертв.
– Это ты можешь, – мягко ответил кузнец и искоса глянул на Яна в ярком янтарном свете. – И что потом? Четыре года назад ты заключил сделку с Королем, чтобы сюда прислали гарнизоны. Отлично, они тут полезны, но ты знаешь, всему есть цена. Если ты умрешь, думаешь, твоим мальчикам позволят это унаследовать? У них, на юге, есть законы против волшебников, владеющих собственностью или властью, а Адрику всего восемь. Думаешь, Королевский совет собирается позволить ведьме быть Регентом Вира? Особенно, если они думают, что могут получать налоги, коль будут править здесь сами?
– Я – подданный Короля. – Джон отошел от огня, слишком обжигавшего его голые руки. – И я слуга короля, а Регент – мой друг. Чего ты просишь? Чтобы я не сражался с этим драконом?
– Я тебя прошу, чтобы ты позволил Яну сделать то, чего он просит.
– Нет.
Маффл сжал губы, что сделало его поразительно похожим на их отца. За исключением того, подумал Джон, что их отец никогда не позволил бы сжатым губам удержать слова, и никогда не отреагировал бы на Нет простой гримасой. В последний раз Джон открыто сказал Нет старому лорду Аверу в 12 лет, и ему повезло, что его ключица срослась правильно.
– В деревне говорят, что он способный мальчик. Он перечитывает те магические книги в твоей библиотеке, вроде того как ты перечитываешь книги о паре, дыме и древних машинах. Он достаточно знает…
– Нет, – сказал Джон. А потом, увидев в маленьких карих глазках толстяка страх за себя, добавил: – Есть вещи, о которых парню его возраста знать не стоит. Не так скоро.