— Если его птицы украли, то не страдает уже, — философски пожал я плечами, а Валя, трагически заломив брови, зарыдала еще сильнее.
— Черт…
— Антон! Помогите! Пожалуйста! Ну есть же в вас что-то человеческое?
Нормально так…
Мне бы обидеться, но она так смотрела, так смотрела…
Тут, судя по всему, очередной провал в памяти произошел, потому что осознал я себя уже идущим по коридору и заглядывающим во все углы своего дома.
Я искал гребанного Жорика.
И совсем не для того, чтоб зажарить, не обдирая шкурки, и сожрать, как русские пилоты на диких аэродромах Забайкалья жрали хомяков, по пьяни приняв их за сусликов.
А для того, чтоб отдать его в нежные лапки хозяйки. Чтоб она его приласкала… Лучше бы меня, бля.
— Жорик! — рявкаю, потеряв терпение, и эхо гуляет в моем стильном, полупустом доме. — Где ты, сука?
— Не надо! — разворачиваясь, гневно шипит Драконяша, — говорила же! Он вас испугался!
— И правильно сделал! Кросс мой сожрал, тварь!
— Он не тварь! Он маленький! У него зубки молочные еще! Режутся!
— Да мне похер! — продолжаю разоряться я, — ты обещала, что не будет проблем с ним! Соврала!
— Нет! Просто вы все принимаете близко к сердцу…
— И к кошельку.
— Вы — меркантильный человек…
— Топай давай вперед, ищи свою крысу.
— Жорик — не крыса…
— Ага… Продукт генной инженерии… Неудачный…
В голове тут же рождается идея веселого постапока, где в результате мутаций вот таких вот мелких гадов, они обретают разум. И решают извести человечество, подчинить себе, сделать из нас рабов. Но сделать это так, чтоб люди нихера не поняли, и думали, что по-прежнему короли мира.
Но сами чтоб ухаживали за мелкими тварями, мыли им жопы, кормили самым лучшим и так далее…
Стоп!
А ведь это уже происходит!
То есть… если исходить из теории бритвы Оккама…
Меня эта неожиданная мысль так сильно поражает, что на полном ходу торможу, и даже аппетитная жопка постоянного раздражителя отходит на второй план.
Стою, лихорадочно обдумывая ситуацию, вертя ее в голове так и эдак.
И не сразу замечаю. что мешает какой-то посторонний звук. Знакомый очень.
Скулеж. Еле слышный.
Отбрасываю мысли и мировом господстве мелких грызнюков, разворачиваюсь и топаю на звук.
И в малоприметном коридоре, на которые богат мой внешне простой дом, нахожу пропажу моей гостьи!
И, что самое забавное, практически в том же положении, что и его хозяйку за пять минут до этого! То есть — мне видна только тощая жопень с пимпочкой хвоста.
А основная масса крысы — под стеклянной выдвижной дверью в санузел. Каким образом он туда залез, учитывая, что расстояние от двери до пола всего пара сантиметров, непонятно.
А еще непонятно, каким образом он там живой еще, как его на две части не разрезало. Стекло, хоть и обработанное, но края-то островаты…
Становлюсь на колени, прикрываю дрожающую жопку ладонью, чтоб не вздумал дернуться, и начинаю аккуратно сдвигать дверь в сторону.
Ну, если разрежет, то значит, судьба его такая…
Но псина на удивление не дергается, сжимается и, кажется, даже растекается в блинчик под моими пальцами, словно понимая, что я его спасаю сейчас.
В итоге, когда дверь полностью отходит в сторону, крыснюк оказывается живым, только чуток покоцанным и с шикарной полосой по хребтине.
Подхватываю его на руки, кладу себе на ладонь, аккуратно ощупывая на предмет повреждений. Мелкая острая мордочка с черными пуговками глаз поднимается ко мне, смотрит внимательно:
— Ну чего, мелкий террорист? Будешь еще мою обувь грызть? — бурчу, прикидывая, надо ли в ветеринарку его, или нет.
— Ох, Жорик! Жорик! — Драконяша, наконец-то заметившая, что меня нет за спиной, и отправившаяся на поиски, падает рядом на колени, тянет дрожащие ладошки к своему грызучему монстру, — что случилось? — поднимает на меня свои озера слезливые, — он упал? У него травма?
— Не думаю… Надо бы в больницу, может, что-то внутреннее… — пожимаю я плечами, передавая ей животное.
— Можно? Пожалуйста! Пожалуйста! Я буду так благодарна! Так благодарна! — Она бережно прижимает к груди ладони с лежащим в них Жориком, и я в очередной раз впадаю в кататонический ступор… Ни язык не шевелится, ни руки. Ни мозги.
Слишком близко, на расстоянии касания. Губами.
Драконяша мое временное помутнение воспринимает по-своему, вскакивает и рысью несется к выходу.
Оставляя меня на коленях в той же позе.
И в том же состоянии…
Дебилизм полный, но ее слова про благодарность бьются о совершенно пустую черепную коробку…