Пока Арти и Кенни топали обратно к купальням Райзден-Бич, Стэн оправил свою десятигалонную шляпу и кивнул в сторону миниатюрного поля для гольфа на противоположной стороне парковки. Эл зашагал первым, Стэн следом. Арнольд-авеню здесь утыкалась в бывшую полицейскую станцию, похожую на средневековую крепостную башню. Станция была заколочена на зиму, но на ней все еще торчал большой шит, извещающий всех и каждого, что распитие алкогольных напитков, выгул собак и езда на мотоциклах по пляжу запрещены постановлением мэра и городского совета Пойнт-Плезант. Эл ухмыльнулся: пляж, парк аттракционов и знак остались, а вот мэра и городского совета уже давным-давно нет.
На помосте обстановочка была довольно угнетающей: огромные стеклянные окна аркады разбиты, внутри клубился мрак, безжизненные игровые автоматы пялились погасшими экранами, все ларьки заколочены досками, а кабинки покинутых аттракционов ржавели, с них облезала краска. И еще было тихо. Ни криков зазывал, ни детского смеха, ни визжащих девчонок в бикини, плещущихся в прибое. Лишь монотонные удары волн о песок.
И птицы. Чайки, занятые своими обычными чаячьими делами, — их огорчало лишь отсутствие мусора, который оставляли после себя туристы.
Эл и Стэн двигались к югу, по пути обыскивая парк аттракционов. Единственными, кого они нашли, были Кении и Арти, направлявшиеся им навстречу от Южной Аркады.
— Нашли что-нибудь? — крикнул Стэн.
— Ни фига, — ответил Кенни.
— Эй, Альфонс! — встрял Арти. — Сколько бутылок «Хайнекена» ты выжрал? У тебя чего, глюки? Или ты видел блондинистую птичку?
Однако Эл был уверен, что что-то видел, и точно не гребаную чайку. Но где?
— Давайте вернемся к машине и поедем дальше, — сказал Стэн. — Не похоже, что здесь мы заработаем призовые баллы.
Вся четверка развернулась и зашагала обратно к спуску с помоста, когда Эл, оглянувшись в последний раз, заметил какое-то движение. Что-то маленькое и красное катилось по доскам от ларьков к пляжу.
Мяч.
Эл хлопнул Стэна по плечу, прижал к губам палец и указал на игрушку. Стэн выпучил глаза. Вдвоем с Элом они предупредили остальных. Все четверо крадучись направились туда, откуда выкатился мяч.
Когда они подошли ближе, Эл сообразил, почему при первом осмотре им ничего не удалось заметить. На самом деле ларьков было два: с замороженным йогуртом и ирисками, — но приколоченные сверху доски закрывали проход между ними, так что ларьки выглядели как единое сооружение.
Стэн сжал плечо Эла и ткнул пальцем в крышу ближайшего ларька. Эл кивнул. Он знал, что от него хотят: опять нужен специалист по лазанью.
Эл вскарабкался на забор из проволочной сетки, огораживающий ларьки сзади, а оттуда легко перебрался на крышу. Подошвы кроссовок ступали по гудрону почти беззвучно, пока он крался к противоположному краю скошенной крыши павильона.
Должно быть, девчонка все же услышала, потому что, когда Эл осторожно взглянул вниз, она смотрела прямо на него. Эл с удовлетворением отметил, что ее блондинистые волосы собраны в «конский хвост», а на лоб падает густая светлая челка.
Но кроме удовлетворения он заметил и кое-что другое: по щекам девушки катились слезы, а в глазах было отчаяние. Она подняла сложенные вместе руки, будто молилась Элу. Девчонка хотела, чтобы он ничего не заметил, — она умоляла его не замечать.
На мгновение он чуть не поддался. Мольба испуганных голубых глаз проникла в его сердце и затронула там что-то, о существовании чего Эл давно позабыл.
Затем он увидел, что рядом с девушкой стоит маленький мальчик лет семи — темноволосый, но с такими же голубыми глазами, как у нее. Она просила не только за себя, но и за него. Возможно, скорее за него, чем за себя. И на то имелась причина: вампиры обожали детишек. Эл этого не понимал. Ведь дети маленькие, и крови в них намного меньше, чем у взрослых. Может, их кровь чище и слаще? Когда-нибудь, став бессмертным, он сам это выяснит.
Даже несмотря на мальчишку, Эл еще мог бы совершить глупость. Например, крикнуть Стэну и ребятам, что тут никого нет, кроме старой облезлой кошки, которая, наверное, ударила по мячу лапой, и тот выкатился из-за киоска. Но потом он заметил, что женщина беременна, причем на большом сроке. Тут уже ничего не оставалось, кроме как ее заложить. Как бы вампиры ни любили детишек, по младенцам они просто сходили с ума. Новорожденные считались у них самым изысканным лакомством. Эл однажды видел, как два кровососа подрались из-за младенца. Незабываемое зрелище!