- А ты уверена? - уточнила Сабрина. - Ну, хорошо, кто-то выполнит этот ваш ритуал, а остальные? Кто еще не встретил свою любовь или кто в принципе не влюбляется?
- Влюбляются все, - Джулия улыбнулась с видом мудреца, постигшего все тайны мира, и теперь наставляющего новичка. - Когда встречаешь своего единственного и любимого, понимаешь это сразу, и тебе больше не нужен никто. Есть еще другой инстинкт - поиск учеников. С ними тоже узнаешь друг друга с первого взгляда... Как я и Майк, например.
- Вы с ним?..
- Могли бы быть, если бы я не отдала сердце Грегори, - Джулия устало вздохнула. - Не то что бы я об этом ни разу не пожалела... Но это просто потому, что тяжело жить с человеком, который ненавидит то, что ты являешься. У других было легче.
- А обратно никак? - уточнила Сабрина, хотя уже знала ответ. В пьяной болтовне Грегори слишком часто повторялось слово «навсегда». Зато теперь его бред про вырванное сердце прояснился и оказался правдой. Так, может, то, что он говорил про двадцать второй век, тоже?..
- Никак. Ты превращаешься в вампира - навсегда, и сердце отдаешь тоже. Не суди нас по людским меркам. Наверно, если бы мы были маленькими зелененькими человечками или поросшими шерстью гигантами, было бы проще... Хотя нет, люди все равно всегда всех берут за образец себя и свою мораль. А тут еще мы так похожи на вас, - Джулия отвела с лица мешающую прядь волос и прислонилась к стене, глядя на закат. - Но это все ложь. Мы - совсем другой вид. Паразиты мы для человечества или хищники, как ни называй, но что не люди - это точно.
- И разница в чем?
- Люди могут меняться... Вернее, нет - люди меняются все время. Развиваются и идут вперед или сползают обратно и деградируют, но никогда не остаются на одном и том же уровне. Каждый день, каждый час вы новые. А мы... Мы навеки застыли в одном прекрасном «сейчас». Кровь вампира выводит на пик, раскрывает лучшее, на что ты способен, и это остается навсегда. Навеки. Я никогда не буду петь хуже, чем сейчас, даже если не буду тренироваться сто лет, двести - все равно. Но и лучше тоже - никогда. Вот он, пик, предел, потолок - и я застыла на нем. Я не могу научиться чему-то новому и забыть старое. Я не умею играть на виолончели - ну вот вообще никак, и никогда не смогу. Я посредственно играю на скрипке и средне - на фортепиано. Я не умею рисовать, но неплохо танцую - и с этим мне приходится жить уже...
Она сделала паузу, как обычная женщина, которую спросили об ее возрасте, и закончила:
- Уже семьсот семьдесят лет.
- Я бы не отказался прожить семьсот лет, - заметил Майк. Все остальное он словно и не услышал.
- Я попрошу Дэвида о тебе, - кивнула Джулия. - Мне кажется, что у тебя будет неплохой набор навыков, и хорошие дирижеры всегда нужны.
- Как и композиторы?
- Вот это нет, - вампирша мотнула головой. Алые в свете заката волосы кровью мазнули по светлым обоям. Сабрина невольно вздрогнула от этой ассоциации.
- Мы не создаем ничего нового - это привилегия людей. Мы храним и помним, но не творим. Может, потому, что творчество - это пробы и ошибки, а мы не можем позволить себе ошибаться. Не знаю. Просто таковы правила этой игры.
- Так... - Сабрина чувствовала, что ей нужна пауза. Слишком много событий для одного единственного дня. И пресс-показ «Дракулы» завтра! Но она знала, что уснуть сейчас не получится. Не сейчас, когда она взвинчена, и не в одной комнате с вампиршей, которая уже пила кровь у Майка и хочет его обратить. Причем он сам двумя руками за. И не когда Грегори, глава охотников на вампиров (кто бы мог подумать?!), летит куда-то в Перу, но может вернуться в любую минуту. - Давайте мы пока подождем и с обращениями и со всем остальным тоже. И вообще, почему мы не можем просто выпить чаю, как обычно?!
- Я сейчас заварю что-нибудь с мятой, - Джулия встала. - Она успокаивает. Хотя, может, лучше валериановых капель?
- Не знаю, - хмыкнула Сабрина. - А чем было модно успокаивать нервы семьсот лет назад?
- Не совсем семьсот, - Джулия поставила чайник на плиту. - Двести пятьдесят - если считать от вашего века и шестьсот с лишним - если от двадцать четвертого.
Майк задумчиво посмотрел в потолок, еще раз пересчитал на пальцах и уточнил:
- Ты говоришь о перемещениях во времени?
- Я говорю о перемещениях времени, - Джулия оперлась локтями о барную стойку, поверх нее глядя на своих гостей. - В двадцать четвертом веке произошла катастрофа, и человечество оказалось отброшено на много лет назад...
- А я ведь так хотела поговорить о чем-нибудь успокаивающем! - выпалила Сабрина. - А вы, как назло, о вселенских катастрофах!