Влад замедлил дыхание.
– Нет… – он опасливо вскинул глаза на кисельно-туманное, вязкое небо за окнами, будто сырая морось его могла породить собой богомерзкую нежить. – А расскажи!
Нянька посмурнела лицом, словно выскребая из памяти давнее, залежалое – под спудом запретов и страхов. Спеленутый одеялами сверток в руках ее запищал, по-котячьи пронзительно-жалко. Лицо няньки разгладилось.
– Душа невинная взволновалась… мол, страсти-то какие плетешь… а-а-а… а-а-а… – прижав сверток к груди, она замолчала, раскачиваясь.
Влад мотнул головой в нетерпении.
– Раду глуп, как драконыш, что недавно покинул яйцо, – хмыкнул он по-взрослому важно, – и боится стригоев. А вот я их совсем не боюсь! И если найду такую могилу – скажу дракону, чтобы сжег ее до черного пепла, вместе с белоглазым стригоем, с его волосами противного богу оттенка. Отец похвалит меня… Расскажи! – он дернул няньку за толстый холщовый рукав.
Она улыбнулась лукавой драконьей улыбкой. На краткий миг Владу помстилось – зеленое дымкое марево над ее головой. Он моргнул, и виденье развеялось.
– Пройдись вдоль кладбища в полночь, держа в поводу черную лошадь, – принизив голос, шепнула она, опасливо покосившись на плотно закрытую дверь. – Перед могилой стригоя лошадь упрется копытами, встанет, и будет жалостно ржать, будто дьявол ее за ушами щекочет. Откроешь могилу – а нежить там будто живехонькая, румяна щеками лежит, губы красные, в крови христианской измазаны… ка-ак плюнет в тебя этой самою кровью! – глаза няньки возбужденно расширились. – Да ка-ак зарычит! Но ты не пугайся – бери осиновый кол и…
Ветер пригоршней бросил в окно голоса и жалостно-тонкое – будто дьявол за ушами щекочет! – лошадиное ржание. В дымкой, наплывающей хмари Влад отчетливо разглядел – всадников, наводнивших собою широкий, гулко-каменный двор, и полотнище знамени – ворон, держащий клювом кольцо – над роскошною шапкой того, кто ехал навстречу отцу его. И рыжие, на ветру полыхнувшие волосы – снявшего шапку.
Влад рванулся к дверям.
– Спиридуш непоседливый… горе мое… куда ж ты опять подался… – нагнало у порога бессильное нянькино, – не одетый совсем… просквозит…
Влад кубарем скатился по лестнице. «Предупредить бы отца, что за гости к нему на ночь глядя пожаловали, – молнией пронеслось в голове, – и дракону сказать… нет, дракону первее всего…»
Хоронясь у стены, он раскрыл свои уши навстречу едва уловимым, мечущимся по ветру голосам.
– Дошли до меня слухи о лукавстве твоем, господарь, – рыжеволосый прокашлялся. – Будто ввел ты в обман покойного короля Сигизмунда, сказав, что дракона убил в честном рыцарском поединке. На деле же – запер ты дракона на цепь в тырговиштских подвалах и золото его заставляешь давать. Отвечай мне, лживы ли эти слухи или правдивы!
«Ложь! – Влад закрыл себе рот рукой, чтоб не выкрикнуть вслух. – Мой отец не сажал никого на цепь и не мучил! Дракон… – он покосился глазами – туда, где подернутый серой хмарою пруд отражал ладный каменный домик с красной крышей и зелеными стенами цвета драконовой чешуи. – Он наш друг. И отец не заставил его быть при себе. Он его пригласил, со всем уважением, и дракон посадил его на спину, и полетел. А вослед за драконом – двинулось войско. И город открыл ворота отцу и его другу дракону, испугавшись драконова гнева. И так мой отец стал правителем… Понимаешь ты или нет, богомерзкий стригой?!»
– Друг мой Янош, – голос отца был бесцветен и сух. – Долетевшие до тебя слухи… верны лишь отчасти. Дракон и вправду со мною…
Влад выглянул из-за стены. Подбоченясь, рыжеволосый хлопнул рукою по эфесу меча, и во взгляде его, устремленном в отцово лицо, Владу виделись мерзлые льдышки.
– Так продай его мне, господарь! – зашелся рыжеволосый в недобром, раскатистом смехе. – Я отдам за него немалые деньги… и, пожалуй, забуду поведать о лжи твоей перед венгерской короной. Закрою глаза на измену твою… честный, преданный своему королю рыцарь Влад, – прибавил он, шутовски искривив ярко-красные губы. – Или преданность твоя уже не столь несомненна? – со злобою произнес он.
Влад сжал кулаки.
– Разве друг может приказывать другу? – кротко промолвил отец. – Разве дружеское расположение можно купить, точно ярмарочную безделушку? Дракон не пойдет с тобою, даже если я велю ему это. Дракон опалит тебя пламенем, если ты попробуешь забрать его силой, – голос отца грянул звонкой, обрывающей возражения сталью, и Влад преисполнился гордости. – Король Сигизмунд мертв, а с ним – мертвы мои клятвы. И стрелы насмешек твоих не заденут меня, друг мой Янош, равно как и угрозы твои… Впрочем, законы гостеприимства обязывают меня исполнить тобою желаемое хотя бы отчасти и показать тебе предмет твоих вожделений. Пойдем!