Ах, если бы только я могла рассказать им все, что узнала, очистить имя Николае! Но это было невозможно. Если бы я призналась, откуда мне это известно, разразился бы скандал — и ради чего? Мужчины ни за что не поверили бы в его невиновность. Они ничуть не сомневались в том, что им известна подлинная сущность вампиров, пережили ужас смерти и воскрешения Люси и послужили инструментами ее окончательной гибели. После этого ни один из них никогда не поверил бы моим словам, несмотря на всю их осторожность или красноречивость.
Нет, мне придется положиться на Дракулу и молиться, чтобы он нашел способ спастись, не причинив вреда тем, кого я люблю. А после… я не могла представить, что случится. Будущее оставалось для меня тайной за семью печатями.
«Боже праведный, помоги мне найти способ разобраться с этим смятением чувств. Подскажи, что мне делать», — взмолилась я.
Головокружение наконец прошло. Я встала, умылась и надела дневное платье. Пока я заново аккуратно закалывала длинные волосы, собственное лицо в зеркале показалось мне немного более бледным, чем вчера. Я ущипнула себя за щеки в надежде придать им немного краски, но тщетно.
Мужчины уже разошлись по своим загадочным делам. После обеда смотритель сообщил, что мистер Ренфилд просил о встрече со мной. Данное обстоятельство несколько обеспокоило меня. Я не могла забыть его эксцентричное поведение в мой первый визит, а также предостережения доктора Сьюарда и Дракулы, но была странным образом благодарна этому человеку. Ведь лишь с его помощью Дракула сумел войти в дом и повидать меня. Потому мне не хотелось отказывать, однако я настояла, чтобы смотритель присутствовал при этом.
Мистер Ренфилд, скорчившись, сидел в углу комнаты, что-то бормотал себе под нос и ожесточенно грыз ногти. Казалось, он не замечает нашего присутствия, пока я не заговорила:
— Добрый день, мистер Ренфилд. Как поживаете?
Только тогда он поднял взгляд, медленно растянул губы в улыбке и проговорил:
— Миссис Харкер!.. Как мило, что вы пришли. Не желаете присесть?
Нечто в тоне его голоса и выражении глаз заставило меня вздрогнуть, и все же он говорил как истинный джентльмен.
— Я лучше постою, спасибо.
— Тогда я тоже постою. — Он встал, подошел ко мне и внезапно заметил смотрителя, стоявшего рядом со мной. — Что он здесь делает? Я хотел поговорить наедине. Скажите, чтобы этот человек ушел.
— Я бы предпочла, чтобы он остался. Зачем вы хотели встретиться со мной?
— Без какой-либо особой цели, миссис Харкер. Просто захотелось на вас посмотреть, услышать ваш голос. Он очень приятный. В этих четырех стенах давным-давно не появлялось такой красотки. Смотреть на вас — большое удовольствие. Но… — Он нахмурился, глядя на меня. — Что-то не так. Вы изменились.
— Как именно? Что вы имеете в виду?
— Ваше лицо. Оно похоже на чай, разбавленный водой. Мне нравятся не бледные, а полнокровные люди. Ваша кровь, похоже, вся вытекла.
Мои щеки вспыхнули при этом проницательном наблюдении. Я надеялась, что румянца хватит, чтобы вернуть им краску, отсутствие которой так расстроило мистера Ренфилда.
— Я сегодня немного устала, вот и все, — поспешно сказала я.
— Что ж. Теперь немного лучше, но все равно вы сегодня другая. Жаль, я не могу разобраться, в чем дело. — Он покачал головой и торжественно добавил: — «Нет искусства читать в душе по выраженью лиц».
— «Макбет», — узнала я.
— Это моя любимая пьеса. — Пристально глядя на меня, он продолжил с лукавой улыбкой: — «Не озаряйте, звезды, с вышины моих желаний черной глубины!»
Я снова покраснела. Мистер Ренфилд просто процитировал случайную строчку из пьесы? Он имел в виду собственные темные желания? Или… ему откуда-то известен мой порочный секрет?
— Макбет был весьма честолюбивым человеком, — заметила я.
— Он был героем, — ответил больной.
— Я с вами не согласна. По-моему, он гнусный убийца и злодей худшего пошиба.
— Вы не правы.
Мы еще несколько минут обсуждали Шекспира. Во время беседы мистер Ренфилд казался таким умным, начитанным и безупречно рассудительным человеком, что трудно было заподозрить в нем безумца, содержащегося в заточении.
Наконец я сообщила, что должна уйти.
— Приятно было с вами повидаться, мистер Ренфилд.
Он вздохнул, очень осторожно взял меня за руку, поднес ее к губам и произнес:
— Благослови вас Господь, мадам, за то, что вы пришли. Желаю приятно провести день и вечер. Будьте счастливы.
— Благодарю, мистер Ренфилд.
Я повернулась, чтобы уйти, но он крепко сжал мою руку и добавил:
— Последний вопрос, миссис Харкер. Я все думаю, вы не снимаете корсет на ночь, спите в одной ночной рубашке или же совершенно обнаженная?
Я выдернула руку, ахнув от неожиданности и унижения при этом непристойном вопросе. Он громко засмеялся и с победным блеском во взгляде воскликнул:
— Вот! Совсем другое дело! Теперь эти щечки окрасились подлинной краской!
— Ну все, Ренфилд, хватит! — крикнул смотритель и потащил меня к двери.
— «Цветком невинным ты выгляди, но будь под ним змеей!» — ликующе процитировал мистер Ренфилд, прежде чем смотритель захлопнул и запер дверь.
Я вернулась в свою комнату, крайне взволнованная странной встречей. Мистер Ренфилд лишил меня душевного спокойствия, но я не могла не пожалеть его. Не его вина, что он сошел с ума. Провести всю жизнь под замком в подобном заведении — ужасная участь!
Джонатан и остальные мужчины вернулись только к ужину, совершенно выбившись из сил. Я постаралась развеселить их, беспокоясь, как бы они, подобно мистеру Ренфилду, не заподозрили, что я переменилась, но члены кружка были слишком заняты своими тайными делами, чтобы уделять мне много внимания. Джонатан упомянул, что я уснула прошлой ночью, не раздеваясь, но, похоже, это его не удивило.
Ужин вновь прошел в неловком молчании. Мужчины старались не говорить о событиях дня. Я сообразила, что смогу предупредить Дракулу, если разузнаю об их планах, и потому произнесла:
— Я знаю, что вы хотите оградить меня от всего, что предпринимаете в связи с графом, но очень тревожусь о вас. Успокойте меня, скажите хотя бы, собираетесь ли вы устроить вылазку сегодня ночью.
Джонатан бросил взгляд на доктора Ван Хельсинга, который утвердительно кивнул.
— Мы никуда сегодня не собираемся, дорогая. Нам предстоит многое обсудить после ужина.
— Будьте уверены, мадам Мина, что мы достаточно узнали за последние несколько дней, — добавил доктор Ван Хельсинг. — Очень скоро мы пойдем в атаку на это чудовище.
— Поймаем этого дьявола и убьем его! — с энтузиазмом вступил доктор Сьюард.
— Как… вы собираетесь его поймать? — Мое сердце забилось в тревоге.
Мужчины снова обменялись взглядами.
— Миссис Харкер, мы решили никому ничего не рассказывать о наших планах, — начал лорд Годалминг. — Вам лучше оставаться в стороне.
— Но вы подвергнетесь опасности?
— Не волнуйтесь, малышка, — сказал мистер Моррис. — С нами ничего не случится.
Я молча кивнула, стараясь скрыть душевную боль.
— Дорогая, ты выглядишь крайне взволнованной, — заметил Джонатан. — Это лишнее. Мы мужчины, поэтому знаем, что делаем, позаботимся об этом и о тебе. — Он сжал мою руку, повернулся к доктору Сьюарду и добавил: — Послушайте, Джек, вы не могли бы приготовить снотворное для Мины, чтобы она спокойно отдохнула сегодня ночью?
— Конечно, — ответил доктор Сьюард.
Я чуть не ахнула от досады. Мне не нужно никакое снотворное! Я не знала, собирается ли Николае прийти ко мне ночью, но — помилуй меня, Господи, — надеялась на это и хотела быть в полном сознании.
— Не стоит, — поспешно возразила я. — Я ужасно устала и уверена, что прекрасно усну без посторонней помощи.
— Все же мне кажется, тебе следует что-нибудь принять, — повторил Джонатан, когда мы встали из-за стола, и доктор Сьюард согласился с ним.