Ситуация выходит из-под контроля. Румынские власти не произвели ни одного обоснованного ареста. Имели место лишь задержания формально-символического характера, за которыми, как правило, следовали жесткие допросы. Подозреваемые под давлением сознавались, однако эти признания сомнительны, поскольку ни одно из них ничем серьезным не подтверждено. Собственное признание, каким бы насилием оно ни было вызвано, кажется для этих варваров вполне достаточным. Эти аресты — лишь фикция, и они никоим образом не способны положить конец терроризму; в действительности же, они, возможно, лишь подливают масла в огонь. Местное ополчение, похоже, совершенно беспомощно перед лицом этих восстаний, ничего не делает и лишь восстанавливает местное население против нас, переводя его на сторону сопротивления.
Значительная часть проблемы заключается в отношении ко мне моих румынских коллег. Они полностью игнорируют все советы, которые я им даю. Вы наверняка понимаете, что военный с такой родословной, как у меня, с моим опытом, достоинствами и подготовкой способен быть ценным источником, из которого можно почерпнуть разумные мысли и советы. Но я обнаружил, что это высокомерные и упрямые люди, и мои советы остаются сознательно и решительно не услышанными. Они что, не понимают, что мой род служит Германии еще со времен Фридриха Великого?
18 апреля я сопровождал капитана легионеров[4] Куанду в операции по облаве на евреев внутри Брашова, где мы должны были закрыть местную газетенку левацкого направления, «Брашов Аутоном» («Независимая Брашовская газета»). Этот листок в прошлом был замечен в коммунистической и антиправительственной пропаганде против Антонеску. Кроме того, ее редактор и издатель, Израиль Цингер, еврей.
Редакция газеты находится на первом этаже четырехэтажного здания недалеко от центра города. Румынские солдаты принялись уничтожать печатные станки с рвением бОльшим, чем требовалось — выбрасывая различные их части прямо из окон на улицу, вместе с мебелью, коробками со шрифтами, рулонами и пачками бумаги, выбросили даже самого Цингера. Все протесты со стороны этого еврея были подавлены ударами солдатских сапогов.
Был произведен повальный обыск всех трех верхних этажей, часть помещений в которых является квартирой семьи Цингера. Другие квартиры также были зачищены — операция была проведена, боюсь, весьма не вежливым образом, так как жилые помещения были просто разгромлены излишне ревностными, бандитскими действиями солдат. Мебель из них также была выброшена из окон верхних этажей и разбилась на булыжной мостовой внизу.
Их жильцы также не были избавлены от этого жестокого обращения. Один протестующий был застрелен на месте. Несколько женщин также подверглись насилию, тому самому, которому солдаты подвергают их испокон века. По моему мнению, такое жестокое обращение с населением со стороны наших союзников может лишь самым негативным образом отразиться на нас, немцах, и в конечном счете нанести ущерб целям Фюрера. Мы должны быть выше этого.
На противоположном конце площади капитан Куанда разместил один старый танк Рено FT-17, у высокого здания, скорее в качестве фактора устрашения, чем для чего-то другого. Командир танка, лейтенант-легионер Кодрин Далакис, стоял в башне, наблюдая вокруг.
Он не видел, как над ним и позади этого танка открылось окно на втором этаже. Из окна высунулась длинная палка с проволочной петлей на конце — очень похожей на те ловушки, которые использовались собачниками в моем родном Дюссельдорфе.
Эта петля-ловушка была накинута на голову командиру танка, и проволока затянулась. А затем задыхающийся и изо всех сил сопротивлявшийся лейтенант был вытащен из башни за шею, поднят вверх и затащен в здание через окно.
В этот момент из того же самого дома выбежал боец сопротивления, вскарабкался на танк сбоку и залез в люк, закрыв его за собой. Три выстрела, заглушенные несколькими дюймами закаленной стали, не были никем услышаны из-за хаоса и шума в квартирах. Эти его действия были установлены уже позже, после того, как все это произошло.
Люк танка открылся, трупы членов экипажа были из него вытащены и заменены тремя диверсантами.
Ничего этого ни я, ни капитан Куанда, ни остальная часть подразделения не видели, так как мы следили за сборами жильцов квартир. Эти люди были выстроены в шеренгу для проверки документов. Лиц с подозрительными документами погрузили в грузовики, специально для этой цели подогнанные. Я стал свидетелем бесчисленного плача и завываний с мольбами о пощаде. Тщетных, конечно же.
4
Легионеры, Легион — так именовала себя фашистская партия Румынии «Железная гвардия», а вслед за ней и режим Антонеску стал именоваться «Национал-легионерским государством». — Прим. переводчика.