Следом Ваврен описал благородный поступок господаря, который перевез на другой берег Дуная тысячи болгар, бегущих от османского ига: «Покорившись господарю Валахии, болгары покорно попросили его помочь им пересечь Дунай и выделить им землю в его стране, где бы они могли жить. У князя Дракула была обширная и большая страна, малонаселенная на некоторых территориях, и он с радостью принял их, благодушно признав их своими подданными. Князь сопроводил их до крепости Русе, там попросил кардинала и господина Ваврена помочь переправить христиан из Болгарии через Дунай, пока они все не окажутся в его стране и не будут более во власти турок. Три дня и три ночи болгар переправляли через реку, поскольку их было, по меньшей мере, двенадцать тысяч человек — мужчины, женщины и дети… Когда они все пересекли реку, господарь Валахии был в восторге получить столько подданных сразу, заметив, насколько храбрыми были люди Болгарии. Он сердечно поблагодарил кардинала и господина Ваврена за ту помощь, что они ему оказали, сказав, что даже несмотря на то, что флот Святого Отца и герцога Бургундии не достиг ничего в этот раз, но то, что он помог спасти одиннадцать или двенадцать тысяч христианских душ и освободить их из заключения в руках сарацинов, уже было большим достижением»[20].
Достижение, впрочем, оказалось единственным: венгерское войско, на соединение с которым двигались союзники, так и не пришло к стенам Никополя. Явился только небольшой отряд во главе с тем же Яношем Хуньяди, который честно объяснил, что не хочет воевать: «Я хорошо помню прошлый год и как мы потеряли нашего короля в битве при Варне, вместе с большим количеством господ и простых воинов. Сейчас люди и знать Венгрии в моих руках, и я не желаю рисковать их жизнями, потому что если меня убьют, королевство будет потеряно». Он посоветовал крестоносцам поспешить на родину, пока Дунай не замерз, и в октябре их корабли через Константинополь двинулись домой.
Как ни странно, измена Дракула султану никак не повлияла на судьбу его сыновей, хотя другие христианские заложники дорого платили и за меньшие грехи. Например, сербские принцы Стефан и Гргур в 1441 году были ослеплены раскаленным железом всего лишь за то, что пытались сообщить отцу о военных планах османов. Влад и Раду же по-прежнему жили в Эгригёзе, и хотя их тщательно охраняли, но никакого членовредительства по отношению к ним допущено не было. Правда, иные авторы фантазируют, что их (или одного Влада) отправили в страшный замок-тюрьму Токат, где били, морили голодом, демонстрировали им мучительные казни, включая сажание на кол, но об этом ровно ничего не известно. Похоже, валашских принцев просто спутали с упомянутыми сербами, которые на самом деле находились в Токате до тех пор, пока их отец, деспот Георгий Бранкович, не сдался на милость турок. Кстати, колосажание в тогдашней Османской империи было не слишком популярно, и юный Влад вряд ли мог научиться ему у своих тюремщиков. Скорее уж он позаимствовал его в Трансильвании, где «цивилизованные» немцы во множестве сажали на кол разбойников, убийц, а порой и еретиков, то есть православных.
Турок отвлекали от валашских дел затяжная война с венецианцами и двоевластие: на троне сидел Мехмед II, но его отец Мурад по-прежнему держал в руках рычаги управления. Осенью 1446 года, воспользовавшись очередным бунтом янычар, Мурад вернулся в столицу и снова стал султаном, отправив сына наместником в азиатскую Манису (Магнесию). Следующим летом, вернувшись из похода в Грецию, он призвал к себе Дракула с данью. Воевода ехал в Эдирне с неспокойной душой, ожидая, что его снова закуют в цепи или еще хуже — бросят перед ним на ковер отрубленные головы сыновей. Но Мурад подтвердил свою репутацию добряка: ничего не сделал валашскому гостю и охотно подписал с ним новый договор на условиях ежегодной уплаты дани, возвращения отнятых у турок крепостей и выдачи болгар, уведенных в Валахию.
20