Выбрать главу

Приношу благодарность Т. А. Михайловой, Н. Д. Александрову, А. В. Максимову, А. В. Нестерову, Д. М. Фельдману, с которыми имел удовольствие обсуждать «вампирическую» проблематику.

М. П. Одесский, доктор филологических наук

Брэм Стокер

«ГОСТЬ ДРАКУЛЫ»[67]

Когда мы тронулись в путь, над Мюнхеном ярко светило солнце, а в воздухе была разлита радость раннего лета. Перед самым нашим отъездом герр Дельбрук, управляющий гостиницы «Quatre Saisons»,[68] где я остановился, спустился с непокрытой головой к экипажу и, пожелав мне счастливого пути, сказал кучеру, придерживая ручку дверцы экипажа:

— Помните, нужно вернуться до наступления сумерек. Небо вроде бы ясное, но, судя по порывам северного ветра, может внезапно разразиться буря. Надеюсь, вы вернетесь вовремя. — И, улыбнувшись, добавил: — Вы же знаете, какая сегодня ночь.

— Ja, mein Herr,[69] — ответил с особым выражением Иоганн и, прикоснувшись к шляпе, быстро поехал.

Когда мы были уже за городом, я подал ему знак остановиться и спросил:

— Скажите, Иоганн, а что сегодня за ночь?

Перекрестившись, он коротко ответил:

— Walpurgisnacht.[70]

Затем достал старинные, величиной с репу часы из немецкого серебра, нахмурившись, взглянул на них и раздраженно пожал плечами.

Я понял, таким образом он вежливо выразил протест против непредусмотренной задержки, и, махнув ему рукой, чтобы он ехал дальше, откинулся на спинку сиденья — в глубь экипажа. Кучер щелкнул бичом, словно желая наверстать упущенное время. Лошади время от времени вскидывали головы и настороженно принюхивались. Тогда и я стал тревожно поглядывать по сторонам.

Дорога была довольно унылой — мы ехали по выветренному плоскогорью. Вскоре я заметил дорогу, по которой, судя по всему, мало кто ездил; она тянулась вдоль небольшой извилистой лощины и выглядела так заманчиво, что я, рискуя вызвать недовольство Иоганна, все-таки крикнул, чтобы он остановился. Когда кучер натянул поводья, я попросил его свернуть на эту дорогу. Иоганн стал отказываться под самыми разными предлогами, при этом он без конца крестился, чем лишь подогрел мое любопытство, и я засыпал его вопросами. Отвечал он сбивчиво и постоянно, в знак недовольства поглядывал на часы.

В конце концов я не выдержал:

— Вот что, Иоганн, я хочу ехать по этой дороге. Если вы не хотите, не надо, но объясните почему — вот все, о чем я прошу.

В ответ кучер, как мне показалось, просто упал с козел — столь мгновенно он оказался на земле — и, умоляюще простирая ко мне руки, стал заклинать меня не ехать туда. В его немецкой речи было достаточно английских слов, чтобы я улавливал ее смысл. Казалось, Иоганн уже готов был что-то рассказать, но, очевидно, сама мысль об этом «что-то» пугала его, и он, сдерживая себя, лишь повторял: «Walpurgisnacht!»

Я попробовал убедить его, но трудно убедить человека, если не знаешь его языка. Разумеется, он остался при своем мнении — правда, честно пытался говорить со мной по-английски, ужасно и бессвязно, но неизменно начинал так волноваться, что переходил на родной язык, при этом то и дело поглядывая на часы.

Лошади вдруг встрепенулись и стали беспокойно принюхиваться. При виде этого Иоганн сильно побледнел и, со страхом озираясь по сторонам, схватил лошадей под уздцы и отвел футов на двадцать назад. Я пошел за ним и спросил, зачем он это сделал.

Вместо ответа, Иоганн перекрестился, указал на место, только что покинутое нами, и, направив экипаж к другой дороге, пробормотал, снова перекрестившись, сначала по-немецки, потом по-английски:

— Там похоронили его — ну того, что убивают себя.

Я вспомнил о старом обычае хоронить самоубийц на перекрестках дорог:

— А! Понимаю, самоубийца! Любопытно!

Но хоть убей, не мог понять, что встревожило лошадей.

Во время нашего разговора раздался странный звук — что-то среднее между визгом и лаем. И хотя он доносился издалека, наши лошади еще больше забеспокоились, Иоганну потребовались немало времени и сил, чтобы их успокоить.

— Похоже на волка, вот только откуда бы ему сейчас здесь взяться, — растерянно пробормотал по-прежнему бледный кучер.

— Как «откуда»? Неужели их нет в этих местах?

— Как не быть. Весной и летом, да и совсем недавно, зимой, пока лежал снег, с ними тут сладу не было.

Пока он похлопывал и гладил лошадей, темные тучи быстро затянули небо, скрыв солнце. Волна ледяного воздуха захлестнула нас. Это был всего лишь порыв холодного ветра, что-то вроде предупреждения, потому что вновь выглянуло яркое солнце. Иоганн прикрыл глаза рукой, как козырьком, и вгляделся в даль.

вернуться

67

Перевод с английского Т. Красавченко.

Перевод рассказа осуществлен по изданию: Stoker В. Dracula’s Guest and Other Weird Tales. 1914.

вернуться

68

Времена года (фр.).

вернуться

69

Да, господин (нем).

вернуться

70

Вальпургиева ночь (нем.) — ночь с 30 апреля на 1 мая (день памяти святой Вальпурги); у древних германцев праздник начала весны. По немецким народным поверьям, в эту ночь на горе Брокен в Гарце происходит «великий шабаш», когда ведьмы пытаются помешать благополучному течению весны и насылают порчу на людей и скот. Возможно, именно этим объясняется необычный для конца апреля снегопад, описанный Стокером.