Когда всадники приблизились, я попытался пошевелиться, но не смог, хотя видел и слышал все, что происходило вокруг. Двое или трое солдат, спешившись, склонились надо мной. Один приподнял мне голову и положил руку на сердце:
— Слава богу! — воскликнул он. — Сердце бьется!
После того как мне влили в рот коньяку, я почувствовал себя лучше, смог открыть глаза и осмотреться. Среди деревьев мелькали огни и тени, я слышал, как перекликались люди. Они скучились, в их возгласах ощущался страх; потом, освещая себе путь факелами, из кладбищенского лабиринта вышла еще одна группа солдат, выглядевших как помешанные. Когда подошли последние из них, те, кто был со мной, стали с нетерпением спрашивать:
— Ну что, нашли?
— Какое там! — последовал торопливый ответ. — Скорей, скорей уходим отсюда! Здесь нельзя оставаться, особенно этой ночью!
— Что же это было? — повторялся в разных вариациях один и тот же вопрос.
Ответов было много, но все крайне неопределенные: казалось, ужас сковывал уста моих спасителей.
— Эт-то б-было и правда оно… — пробормотал один из солдат, явно не в себе.
— Волк, и в то же время — не волк! — вставил другой, содрогнувшись.
— Тут нужна освященная пуля, — заметил третий уже спокойнее.
— И все-таки ночь прошла не без пользы, не зря мы сюда прискакали. Честно заработали тысячу марок! — воскликнул четвертый.
— На осколках мрамора — кровь, — помолчав, сказал пятый. — От молнии такое не бывает. А что с ним? Он в порядке? Взгляните на горло! Смотрите, ребята, волк лежал на нем и согревал его.
Офицер осмотрел мою шею.
— Он в порядке, укусов нет. Что вообще все это значит? Если бы не волчий вой, мы бы никогда его не нашли.
— А что с волком-то? — спросил поддерживавший мне голову солдат, пожалуй, единственный, кто не поддался панике: руки его совсем не дрожали. На рукаве у него была нашивка флотского старшины.
— Как сквозь землю провалился, — бросил солдат с худым, мертвенно-бледным лицом; озираясь по сторонам, он буквально трясся от страха. — Здесь достаточно могил, в которых чудовище может залечь. Поехали, ребята, поехали поскорей!.. Надо уходить из этого прошитого места.
По приказу офицера меня привели в сидячее положение и усадили на лошадь. Офицер вскочил в седло позади и, обхватив меня руками, приказал трогаться; выстроившись по-военному строем, мы поспешно выехали…
Язык все еще отказывался повиноваться, и я был вынужден молчать; должно быть, вскоре я заснул, ибо, когда пришел в себя, стоял, поддерживаемый с двух сторон солдатами. Уже почти совсем рассвело, а на севере красная полоска света отражалась на снегу кровавой дорожкой. Офицер приказал своим людям держать язык за зубами, говорить лишь, что нашли заблудившегося англичанина, которого охранял большой пес.
— Пес! Какой же это пес! — возразил солдат с мертвенно-бледным лицом. — Уж я как-нибудь могу отличить волка от собаки.
— Я сказал: пес, — твердо и невозмутимо повторил молодой офицер.
— Ну конечно пес, кто же еще! — иронично скривил рот мертвенно-бледный солдат, который с восходом солнца стал, очевидно, смелее, и, тыча в меня пальцем, воскликнул: — Посмотрите-ка на его горло. Это что, песик поработал, господин офицер?
Я инстинктивно схватился за горло и тут же вскрикнул от боли.
Солдаты обступили меня, те же, что были в седле, наклонились, пытаясь разглядеть мою шею, но тут снова раздался спокойный голос молодого офицера:
— Я сказал «пес», и баста, если не хотите стать посмешищем.
Потом меня усадили в седло к одному из всадников, и вскоре мы въехали в предместье Мюнхена. Здесь мы натолкнулись на брошенную повозку, меня пересадили в нее и повезли в гостиницу «Quatre Saisons» — молодой офицер сопровождал меня, один из солдат ехал рядом, держа его лошадь под уздцы, остальные отправились в казармы.
Когда мы прибыли, герр Дельбрук так быстро сбежал по лестнице мне навстречу, что я понял: он уже давно ждал нас, глядя в окно. Заботливо поддерживая меня, он помог мне войти в дом. Офицер отдал честь и собрался уйти, но я настоял на том, чтобы он зашел ко мне в номер. За бокалом вина я поблагодарил его и его храбрых товарищей за спасение. Он скромно ответил, что очень рад, но первые шаги по организации поисковой экспедиции предпринял герр Дельбрук. Тот улыбнулся при виде этой неловкой попытки приукрасить его роль в приключившейся со мной истории.