Наконец я почувствовал, что повозка остановилась – мы находились на подворье обширного древнего, полуразрушенного замка. Высокие окна были темны и мрачны, а осыпающиеся зубчатые стены образовывали странные зигзаги. В сумраке двор замка казался необъятным, от его середины дорожки вели к большим круглым аркам. Возница соскочил и протянул мне руку, чтобы помочь сойти, и я опять невольно обратил внимание на его нечеловеческую силу – его пальцы сжали мое запястье, словно стальные клещи. Затем он бросил мой багаж на камни двора.
На мощенную неотесанными камнями площадку выходила громадная дверь, обитая ржавыми железными гвоздями. Даже при тусклом свете я отметил, что камни истерты временем и непогодой. Пока я стоял, возница снова взобрался на козлы, лошади рванулись и скрылись с экипажем под одним из темных сводов. Я остался в полном одиночестве и не знал, что предпринять. У дверей не было и намека на звонок или молоток; не было надежды и на то, что мой голос проникнет сквозь мрачные стены.
Где я и в какую историю впутался? Что судьба готовит мне, обычному лондонскому стряпчему, отправившемуся к богатому иностранному клиенту, купившему в Лондоне недвижимость? Что здесь делает обыкновенный помощник адвоката, а ныне, после недавней успешной сдачи экзаменов, полноправный адвокат?.. Я начал щипать себя, чтобы убедиться, что все это не сон: кошмары, звери, замок, перед которым я стою. Увы, это была реальность, а я находился в Карпатах. Мне оставалось только запастись терпением и ждать наступления утра…
Едва придя к этому заключению, я услышал в доме приближающиеся грузные шаги; в щели входной двери показалась полоска света. Затем раздался скрежет цепей, грохот отодвигаемых массивных засовов. На пороге возник высокий господин с чисто выбритым подбородком и длинными седыми усами, с первого взгляда показавшийся мне стариком; одет он был с головы до ног во все черное. В левой руке он держал старинную серебряную лампу, в которой не было лампового стекла, и пламя горящего фитиля отбрасывало длинные трепещущие тени. Господин произнес по-английски с едва заметным акцентом:
– Добро пожаловать! Входите смело и по доброй воле.
Он не двинулся ко мне навстречу, а стоял неподвижно, как статуя. Но не успел я переступить порог, как хозяин дома, протянув руку, сжал мою с такой силой, что заставил меня вздрогнуть: его пальцы были холодны как лед. Мощь его руки оказалась настолько схожей с той, что я заметил у возницы, что у меня возникло сомнение: не одно ли и то же лицо – кучер и господин? Я растерянно спросил:
– Граф Дракула?
– Именно. Приветствую вас, мистер Харкер, в моем родовом замке. Входите же, ночи нынче холодные, а вы, надо полагать, нуждаетесь в еде и отдыхе!
Произнеся это, граф повесил лампу на крюк в стене и, шагнув вперед, подхватил мой багаж настолько расторопно, что я лишь неловко попытался воспротивиться подобной учтивости.
– Нет, сударь, вы гость. Теперь поздно, поэтому на моих людей рассчитывать не приходится. Позвольте мне самому позаботиться о вас…
С этими словами он понес мои вещи по коридору. Мы поднялись по плохо освещенной винтовой лестнице и попали в другой широкий коридор; наши шаги гулко отдавались в тишине. В конце коридора хозяин замка толкнул тяжелую дверь, и я увидел ярко освещенную комнату, где стоял круглый стол, накрытый к ужину, а в огромном камине весело потрескивали дрова. Граф захлопнул дверь и, минуя столовую и небольшую восьмиугольную проходную комнатушку с одной горящей лампой и совершенно лишенную окон, прошел в следующее помещение, куда и пригласил меня войти. Это была светлая просторная спальня, тепло в которой поддерживалось топившимся камином. Граф опустил на пол мои вещи и перед тем, как удалиться, произнес:
– Вам, сударь, после дороги, думаю, захочется привести себя в порядок. Вы найдете здесь все необходимое, а когда будете готовы, пройдите в столовую, где вас ожидает ужин…
Мягкий свет и тепло, а также вежливая сдержанность графа Дракулы совершенно рассеяли мои страхи и сомнения. Я взбодрился и неожиданно почувствовал, что отчаянно голоден; наскоро переодевшись, я поспешил в столовую. Граф, стоявший у камина, пригласил меня к столу:
– Надеюсь, вы простите, если я не составлю вам компании: я уже отобедал и никогда не ужинаю.
Я вручил ему запечатанное письмо от мистера Хокинса. Граф вскрыл конверт, пробежал глазами послание и затем с улыбкой протянул его мне. Одно место в письме заставило меня слегка покраснеть. Вот что он писал: «…Я очень сожалею, что приступ подагры, которой я давно подвержен, лишает меня возможности предпринять столь продолжительную деловую поездку. Мой помощник, которому я полностью доверяю, заменит меня во всех отношениях. Это энергичный и талантливый молодой человек. Располагайте, сэр, мистером Джонатаном по вашему усмотрению…»