Волк задумался.
- И гладить! – это был последний аргумент.
Чем ещё привлечь хищника я не знал. Хотя, тому хватило. Серый смахнул с глаз предательскую слезу и согласился. Вот и ладушки!
- Дай лапу! – я вытянул руку.
Волк вытер мохнатую конечность о траву и сунул её в мою ладонь. Я погладил его по макушке. Зверь прижал уши и прикрыл глаза. Ещё немного и замурлычет. Но, хорошего понемногу! Завершив сеанс релаксации, я вскочил на спину хищника. Серый повернул ко мне недовольную морду. А что? Накормил, приласкал – будьте любезны доставить, куда нужно. А нужно мне… Я снова набрал “Бони Мила”. Заводчица находилась совсем рядом. Показал волку маршрут, тот кивнул и сорвался с места. Я снова чуть не упал. Надо на досуге поработать над стартом.
Мчались мы с ветерком, поэтому достигли нужного пункта в считанные минуты. Впереди показалась большая ограда. Волк сбавил ход и остановился перед деревянными воротами. Сквозь неплотно прибитые доски виднелось множество вольеров и клеток, в которых щебетали, рычали и скулили всевозможные твари. Кого там только не было! Вся известная в природе фауна, включая Красную книгу. Гомон из-за ограды стоял такой, что хотелось заткнуть уши. Да уж, дело поставлено тут с размахом!
Посредине ворот я заметил маленький прямоугольник. Ага, калитка! Собрался постучаться, но меня остановила надпись. На двери висела табличка “Осторожно, собака!” Двусмысленность предостережения настораживала. То ли имелось ввиду – “Подумай лучше, собака такая, стоит ли с нами связываться” или же это обычное предупреждение о неадекватной скотине на цепи. А, может, и не на цепи. Я представил себе огромного Цербера, с нетерпением ждущего незваных гостей.
Повернулся в сторону волка, поманил к себе пальцем. Тот категорично помотал головой и попятился. Может, зря я его завербовал? Уж больно трусоват. Ладно, зато бегает быстро. Я вздохнул и постучался в калитку. Тишина. Постучал снова. Послышались чьи-то шаркающие шаги. Наконец дверь отворилась – передо мной возникла вмеру упитанная дама. Она жевала пирог и смотрела на меня оценивающим взглядом. Словно прикидывала, чего я стою. Хорошо хоть зубы не проверила. В смысле как у коня на рынке.
- Мне нужна Бони Мила, - я прервал процесс немого разглядывания моей натуры.
Ответом меня не удостоили.
- Это вы? – снова попытался разговорить молчаливую пышку.
- Ну! – не переставая жевать калорийную сдобу, выдавила из себя дама.
- Вот это животное, - я указал рукой за спину, - изъявило желание стать моим питомцем.
Бони внимательно посмотрела на волка.
- Ну!
Всё я больше не могу! Если это жвачное ещё раз нукнет, я за себя не ручаюсь. Хотя, чего я мучаюсь? Когда не клеится разговор, надо просто найти общий язык. В сознании возникла картинка, как мы с пухлой Боней роемся в холодильнике в поисках замороженного деликатеса. Я встряхнул головой – бредовое видение растворилось в сером веществе моего мозга.
- Ну! – хозяйка местного зоопарка, наконец, доела свой пирожок.
Итак, мадам изволит изъясняться частицами и междометьями? Пожалуйста!
- Что? – я включил дурочку.
- Вон! – кивнула в сторону волка Бони.
Надо же! Да у нас богатый лексикон!
- Где? – эта убогая импровизация почему-то начинала мне нравиться.
- Вот! – девица потёрла между собой пальцы.
Этот жест во всех мирах означает одно и то же – деньги.
- Хм! – я пожал плечами.
- Да ну! – мадам махнула рукой, видимо давая понять, что разговаривать больше не о чем.
Я вдруг представил, как наша беседа выглядит со стороны. Да уж! Эллочка Людоедка по сравнению с нами – просто эталон красноречия. Всё, пора заканчивать эту пантомиму. Достал из кармана одну серебряную монетку и протянул её в качестве доброй воли.
- Бр-р! – девица с презрением оттолкнула мою руку.
Смотри-ка, торгуется. Я вынул ещё одну денежку.
- Ох! – мадам отвернулась, поправляя на голове волосы.
Я снова пошарил в кармане. На ладони красовалась уже половина моей наличности.
- Вот! – я гордо позвенел серебром.
Бони Мила не ответила. Она подошла ко мне вплотную и запустила пухлую ручонку в мой карман. Я ожидал чего угодно, только не такого самоуправства. От самоуверенной наглости грузной дрессировщицы я впал в лёгкий ступор. Мадам, ничуть не смущаясь, выгребла все деньги до последнего медяка. Это называется самообслуживание по-драмски. А в простонародье – грабёж.
- Ну, это уж… - опомнившись, я хотел возмутиться, но девушка уже извлекла из недр мощного декольте бумагу и принялась её заполнять.