Наконец, конвульсии лупоглазого кровососа пошли на убыль. Попрыгав ещё с минуту, он замер, уставившись на меня злыми глазками.
- Дурак ли чё ты? – в визгливом голосе упыря слышались нотки обиды. – Мне же больно совсем!
Я опешил от такой наглости. Только что хотел лишить меня остатков плазмы, а теперь жалуется на плохое обращение. Я не удостоил вурдалачного хама ответом, а просто вытянул в его сторону блестящую монетку. Упырь вздрогнул и потёр на шее круглый ожог.
- Ладно, чё ты какой нервный-то? - забился в угол косматый Лацуг. – Я же не злобы ради, а традиции для.
Хамовато-поэтический ответ хозяина земляной норы вверг меня в лёгкий ступор. На время я просто лишился дара речи. Наверное, молчание действовало на моего оппонента, как лук на глазное яблоко. Поэтому он продолжил свой монолог.
- Пришёл ко мне гость если, - выкатил глазки бандит, - должен крови отлить.
У меня вертелся на языке подходящий ответ, но я решил дослушать уродца до конца. Демонстрируя недобрые намерения, подбросил на ладони серебряную монетку.
- Сколько не жалко! Литра два или три! – поспешил добавить кровосос.
Снова пауза.
- Не последний козёл если он, – тихо, почти шёпотом, завершил свою речь клыкастый грубиян.
Ну всё! С меня хватит! Я решил положить конец этому цирку и расставить все точки над “Ё”.
- Считаю свою кровь, - я посмотрел прямо в выпученные глазки, - неотъемлемой частью моего организма. Поэтому буду защищать её до последней капли крови. А если ты, собака страшная, ещё раз на козла намекнёшь, то я тебя сам покусаю.
В качестве подтверждения серьёзности своих намерений я клацнул зубами. На озадаченном лице Лацуга отпечаталось непонимание и даже испуг.
- И вообще, - я нахмурил брови, - излишнее употребление жидкости грозит необратимыми последствиями и разными коликами.
Упырь в испуге потрогал выпуклый живот на тщедушном тельце.
- Так что давай, - я решил дожать нечисть, - настройся на позитив и проведи меня до соседней локации.
Вурдалак смотрел на меня, как обезьяна на логарифм. То есть, со смесью злости и непонимания.
- Нельзя сделать хочешь чего ты! – отмахнулся от меня кровосос.
Так, любому терпению есть предел. Моя рука потянулась к рукояти меча. Выпуклые глаза уродца ещё больше выкатились из орбит.
- Выхода нету отсюда совсем никакого, - выпалил скороговоркой напуганный дракулёныш.
Так я тебе и поверил! Как говорил смотритель одного лабиринта, выход там же, где и вход. Решив проверить эту нехитрую истину, я попятился в сторону тёмного отверстия. Глаз от хозяина норки не отводил. Мало ли что! Сунул руку в тёмный провал – та упёрлась во что-то твёрдое. Потрогал вокруг – та же история.
- Обидел меня недоверием ты, - насупился душегубец.
Ну, извините! Мы, хоббиты, народец суровый, к сантиментам и прочим нюням не расположенный. В общем, с утешениями я не спешил, но упырь, судя по всему, уже настроился на сопливую волну.
- В душу ранимую плюнул! – продолжал ныть вурдалак. – Доверье совсем растоптал!
Он вытер выпуклый глаз и, шмыгнув носом, добавил:
- Давить таких надо ещё до зачатия!
Картина называется “хоть стой, хоть падай”. Самым логичным поступком было бы снести косматую тыкву с головы сквернавца. Но тот казался таким расстроенным, что рука не поднималась произвести этот справедливый акт возмездия. Впору бросаться к нему с утешениями.
Вообще, ситуация странная. Меня оскорбляют, а я не могу ничего поделать. Чувство, вроде тебе плюнули под лопатку, и ты не можешь вытереться. Всё, надо прекращать этот балаган, а то ещё подхвачу какой-нибудь комплекс. Вины или безграничного пацифизима. А с такими взглядами моя жизнь не будет стоить и выеденного гроша. Или выломанного яйца – без разницы.
- Если нет выхода,– я ещё раз потрогал жёсткую поверхность, - то, как тогда ты…
- Кушаю? – встрепенулся вампир.
- Ну, хотя бы! – я кивнул.
- Просто всё очень, - в выпуклых глазках блеснул энтузиазм,– дую я в дудку.
Я было подумал, что мой собеседник исчерпал последние крохи упыриного разума, но тот выудил из-за пазухи маленькую вувузелу и продемонстрировал её в качестве доказательства. Я даже не успел толком рассмотреть инструмент, как вурдалак сунул его меж клыков и издал звук, похожий на стон бегемота в брачный период.
Мне едва удалось отскочить – в тёмном провале возникла крысиная фигура. Вампир продолжал музицировать – заторможенный Крэкс послушной походкой двигался к вурдалаку. Мгновение – и Лацуг, выпучив глазки, впился под ухо несчастного грызуна. Я отвернулся, не в силах смотреть на отвратительное зрелище. Меня едва не стошнило, но вмешиваться в сложившиеся отношения я не стал. Ещё нарушишь экосистему или расшатаешь устоявшееся равновесие.