Липкая жидкость подействовала освежающе. Бредовый реализм начал таять, уступая место действительности. Ботинок трансформировался в ящера, болонка в волка, а орёл-мужчина – в меня.
Что это было? Я посмотрел на ящера – тот моргал на меня честными глазками. Ах ты, наркоман мезозойский! Сам дымит, так ещё и меня решил подсадить! Подсунул мне галлюциноген и радуется! Сдать бы тебя, куда следует, да только некуда! Я представил, как конвоирую крокодила в полицейский участок. Ящер плачет, а я тычу в его спину прикладом от пулемёта.
Вынул изо рта трубку и протянул её рептилии. “Зелёный” взял курительный причиндал и снова сунул себе за спину. Взамен отдал мне помятый лист из блокнота. В памяти всплыли абсурдные образы из недавнего бреда. Оказывается, я всё помню! И не только общую картину, но и детали.
Без труда воспроизвёл прочитанный ботинком текст. Ну и муть! Если такое написал Бильбо, то, боюсь, у него в тот момент уже вовсю прогрессировал маразм. Хотя, может это и неправильный перевод! Ведь всё происходило в бреду! А может, так и надо! Такой метод! Вроде клин клином. А что? Записки сумасшедшего можно разобрать только в кошмаре. Или галлюцинирующим, то есть находящимся в неадекватном состоянии, сознанием. Разве здесь нет логики? Этот вопрос я задал себе сам, и сам же затруднился на него ответить.
- Очень не старая медхен, значит? – я посмотрел на рептилию.
Ящер молчал.
- А что это за бусы “Застывшей крови”?
Опять тишина. Да как же его разговорить-то?
- Да не молчи ты, ботинок драный!
Самый лучший способ расшевелить собеседника – обозвать. Действует со стопроцентной гарантией, но пробовать никому не советую. В одно мгновение я был схвачен за шкирку и приближен к юрской пасти. Язык – это не только орган речи, но и способ найти приключение на… На то самое. Не успел я так подумать, как ящер, расширив зрачки до состояния чёрного блюдца, выдал следующий текст:
- Говорит лучше тот, кто знает, о чём следует сказать. Когда говорить не нужно, надо сделать так, чтобы всё было понятно без того, чтобы что-то сказать или не говорить ничего.
Ящер клацнул устрашающей шеренгой зубов и добавил:
- Орёл яйцекладущий!
- Прямоходящий! – поправил я зелёное чудище и обиделся.
До моих обид, рептилии было, как карасю до балета. Свободной лапой он сграбастал лежащего Компота и маскирующегося под палеозойский папоротник волка. Прицелившись, ящер швырнул нас в виднеющееся наверху отверстие. На мгновение я снова ощутил себя орлом. Только не парящим в вышине, а выброшенным за ненадобностью.
Мы, один за другим, приземлились в том самом месте, откуда и начали скатываться в гости к ящеру. Я оглянулся на прореху в песке – процесс шёл в обратном направлении. Красноватый песок бил снизу фонтаном, засыпая отверстие с курящим чудищем. Вскоре от дыры не осталось и следа.
В следующий момент мне подумалось, что дурман ещё не выветрился из моей головы. Потому что я заметил существо, которое замерло неподалёку от нашей группы. Гугл – я вдруг вспомнил название монстра.
Ну ёлки-палки! Не успел выбраться из одной передряги, как сразу же угодил в другую. Интересно, кроме меня ещё кто-нибудь так умеет? Думаю, нет. Ход моих мыслей прервал скрежет зубов чудовища. В следующее мгновение Гугл рванул в нашу сторону. Компот издал нецензурный крик, волк сунул голову в песок. Страус, блин. Дать бы пинка, да времени нет. Надо что-то предпринимать, только что? Бежать – догонит, остаётся только одно. Шансов, конечно, нет, но… Я выхватил меч.
Монстр был совсем близко, когда перед ним материализовался Лизард. Морок динозавра! Я повернулся к Компоту – тот, довольный произведённым эффектом, улыбался во весь рот.
- Ах ты, Компотик! Запасливый ты наш! – я потрепал товарища по щеке.
Спаситель, застенчиво матерясь, поковырялся носком сапога в песке. Блин, барышня на смотринах, да и только! Со стороны чудищ послышались вопли и рёв. Мы повернули головы – звери рвали друг друга на части. Наш Лизард хоть и дрался, как одержимый, разница в уровнях давала о себе знать. Гугл был сильнее. Полоска жизни над нашим мороком окрасилась в оранжевый цвет, местный монстр потерял только двадцать процентов здоровья.
- У тебя ещё есть? – я посмотрел на нецензурного вояку.
Тот кивнул.
- Молодец! – я снова похвалил однополчанина.
Компот покраснел и достал сразу два кругляшка. Ну надо же! Наш суровый воин имеет маленькую слабость – ему нравится, когда его хвалят. Кто бы мог подумать! Наверное, ещё и сладкое любит. Или даже тайком гладит котят. А, может, делает и то, и другое.