Это незначительное происшествие, которое приписали причине, не зависящей от изобретателя и машины, по счастью не навредило ни ему, ни ей. Кабанис, придя в восторг, составил доклад и написал письмо генералу Лафайету, призывая его принять все меры для того, чтобы зеваки не испортили машину.
Со своей стороны, капитан национальной жандармерии, не имевший возможности присутствовать на испытании, о котором мы только рассказали, письменно обратился к городским властям, спрашивая, нельзя ли, ввиду нетерпения народа, учинить смертную казнь в ближайший понедельник.
Ходатайство этого достойного должностного лица было удовлетворено, и 25 апреля 1792 года голова Жака Никола Пелетье, приговоренного к смерти за грабеж и убийство, упала с плеч на Гревской площади.
Мы отметили здесь имя человека, которого первым казнили на гильотине, и надеемся прожить достаточно долго для того, чтобы отметить в наших исторических сочинениях имя человека, которого казнят на ней последним.
Выше было сказано, что во время третьего испытания нож гильотины, выполненный в форме полумесяца, выполнил свою работу лишь на три четверти.
Скажем теперь, каким образом в конструкцию ножа было внесено изменение, придавшее орудию смертной казни совершенство, которым оно отличается сегодня.
Король Людовик XVI слышал об испытании, происходившем во дворе Бисетра, и от него не смогли утаить затруднение, с которым столкнулся доктор Гильотен.
Король, как мы уже говорили, был довольно хорошим механиком, а главное, весьма умелым слесарем.
В очередной раз встретившись с доктором Луи, он тотчас же попросил старого врача разъяснить ему устройство машины, испытанной в Бисетре.
Доктор Луи взял перо и с грехом пополам сделал чертеж механизма.
Король внимательно изучил чертеж и, дойдя до ножа, произнес:
— Изъян — вот здесь: нож, вместо того чтобы иметь форму полумесяца, должен быть сделан в виде треугольника и резать наискось, подобно пиле.
И, дабы придать сказанному наглядность, Людовик XVI в свой черед взял перо и изобразил нож таким, каким он должен был быть в его понимании.
Девять месяцев спустя голова несчастного Людовика XVI пала под ударом ножа, который он нарисовал собственной рукой.
IV
Взгляд назад. — Смерть Иосифа II. — Император Леопольд II. — Красная книга. — Молва. — Придворные пытаются сохранить свои богатства. — Настойчивые просьбы Национального собрания. — Король уступает. — Ограничения, которые он выставляет. — Господин Неккер, г-н де Монморен и комиссары. — Внешний вид Красной книги. — Общий итог расходов, внесенных в нее со времени восшествия Людовика XVI на престол. — Долги графа д'Артуа. — Имущество духовенства. — Массовая эмиграция. — Мирабо Младший. — «Утренняя звезда». — Возвращение герцога Орлеанского. — Байи. — Всеобщая федерация. — Королева. — Опасения Мирабо. — Прения по поводу права объявления войны. — Предательство. — «Грандиозный заговор». — Барнав.
Мы позволили себе устремиться вслед за страшной машиной доктора Гильотена и вместе с ней сделали шаг в будущее. Ну а теперь опустим перед собой завесу будущего и вернемся к 19 февраля 1790 года, то есть к дате казни несчастного Фавраса.
На другой день, 20 февраля, умер император Иосиф II, брат королевы. Императорский престол он оставил Леопольду II.
Пятого февраля Национальная ассамблея, начавшая вмешиваться в дела короля, требует ознакомить ее с Красной книгой.
Мы говорили о том плачевном положении, в каком оказались финансы Франции. Мы говорили о том, во сколько ей обошлись г-жа де Шатору, г-жа де Помпадур, г-жа дю Барри, Олений парк, г-жа Жюль де Полиньяк и г-жа Диана де Полиньяк, г-н де Куаньи, г-н де Водрёй и все царедворцы, жившие за счет королевской власти.
То, что мы говорили, совершенно достоверно, ибо пресловутая Красная книга опубликована и все эти сведения позаимствованы нами из нее. Однако в то время, к которому мы подошли, в то время, когда ни один нечестивый взгляд еще не осмеливался коснуться официальных документов этого страшного дефицита, ничего определенного не знал никто.
Все понимали лишь, что на протяжении последних двадцати лет министры использовали Францию как неисчерпаемый рудник и что фавориты, пребывая в убеждении, что подобная расточительность не может продолжаться вечно, или опасаясь, что какой-нибудь министр, оказавшийся честным человеком, однажды вынудит их вернуть полученное ими золото, всеми возможными средствами укрывались от такого возврата.