К вечеру все было кончено; полк Шатовьё потерял сто человек, остальные были взяты в плен.
Двадцать двух солдат приговорили к смерти.
Двадцать одного повесили, двадцать второго колесовали. Зрелище ведь следовало немного разнообразить.
Пятьдесят других приговорили к каторге. Их отправили в Брест; они пересекли Францию, Париж и, возможно, Марсово поле, где незадолго до этого отказались стрелять в народ.
Национальное собрание проголосовало за объявление официальной благодарности маркизу де Буйе и назначило его командующим Северной армией. Что же касается Людовика XVI, то он в своем письме к маркизу заявил, что испытал «от этого прискорбного, но необходимого дела крайнее удовлетворение».
Решение Национального собрания было плохо встречено патриотами, а письмо короля произвело дурное впечатление на народ..
«Сегодня, — говорит Лустало по поводу наград, пожалованных маркизу де Буйе, — Национальное собрание голосует за объявление ему благодарности, а двор предоставляет ему командование армией, предназначенной для того, чтобы защищать границы с Германией! О свобода! О конституция! Что станет с вами в руках вашего злейшего врага?»
Он высказывается и по поводу письма короля, который испытывает «от этого прискорбного, но необходимого дела крайнее удовлетворение».
«О! — восклицает Лустало. — Это так не похоже на слова Августа, который при получении известия о пролитой крови бился головой о стену и повторял: „Вар, верни мне мои легионы!“»
Две недели спустя в газете «Парижские революции» Прюдома, главным редактором которой был Лустало, можно было прочитать:
«Господин Лустало, наш друг и один из самых достойных наших сотрудников, только что завершил свое жизненное поприще; он был отнят у родины и литературы в возрасте двадцати восьми лет, унеся с собой сожаления всех истинных друзей свободы».
Вероятно, кто-нибудь спросит, какую связь смерть Лустало может иметь с побоищем в Нанси.
Ответ на это дадут нам слова, произнесенные над его гробом:
«О тень, дорогая всем патриотичным сердцам! Покидая эту юдоль скорби и отправляясь в лоно Всевышнего, передай нашим братьям из полков Короля и Шатовьё, что на этом свете у них еще остаются друзья, оплакивающие их участь, и что их кровь будет отомщена».
Лустало умер от разбитого сердца! Побоище в Нанси внушило недоверие к двум силам, рожденным революцией и, следовательно, призванным поддерживать революцию.
Речь идет о национальной гвардии и городском самоуправлении.
Национальная гвардия действовала по приказам Буйе.
Городские власти Нанси отдались под его покровительство.
С тех пор король стал сомневаться в силе революции.
Последствия этих сомнений мы увидим в следующей главе.
Но прежде отметим тот факт, что при известии о страшном побоище в Нанси сорок тысяч горожан бросились к Тюильри и к Национальному собранию, в один голос требуя отставки министров.
Однако министры уже в то время усвоили удобную привычку притворяться глухими к подобным требованиям. Один лишь г-н Неккер услышал их и, устав от долгого администрирования, не приносившего приемлемых результатов, и с огорчением видя, как та огромная популярность, которая заставила произвести революцию в его пользу, улетучилась менее чем за полтора года, 4 сентября покинул Париж, не отчитавшись ни перед кем, но оставив в качестве залога за подотчетные суммы два миллиона, ссуженные им казне, а также свой дом и свое движимое имущество, оценивавшиеся еще в один миллион.
Ну а теперь, желаете увидеть, что стало с популярностью г-на Неккера через год после захвата Бастилии?
Все шло хорошо вплоть до городка Арси-сюр-Об; прибыв туда, он сделал остановку и отдыхал на почтовой станции, ожидая, когда ему сменят лошадей; внезапно в комнату, где он находился, вошли вооруженные люди и потребовали у него предъявить паспорта.
Господин Неккер располагал тремя паспортами и личным письмом короля.
Он показал эти бумаги городским властям и правлению округа, которые сочли их вполне годными.
Однако и здесь городские власти и правление округа уже не могли распоряжаться всем: воля народа возобладала, и г-на Неккера и его слуг провели сквозь толпу вооруженных людей к постоялому двору, который был ему назначен.