Согласно приказу, людям и лошадям г-на де Шуазёля следовало быть в Варение 18 июня; 19-го солдаты сформируют из свежих и отдохнувших лошадей конную подставу и проводят королевскую карету.
Чтобы замена упряжки произошла быстро и без затруднений, короля самым точным образом уведомят, в каком именно месте небольшого городка Варенн будут находиться эти лошади.
По возвращении г-н де Шуазёль, которому, как уже было сказано, надлежало выехать из Парижа на двенадцать часов раньше короля, получит приказ взять под свое командование отряд гусар, стоящий в Пон-де-Сом-Веле, дожидаться там беглецов и препроводить их в Сент-Мену; там его конники перекроют путь и никого не пропустят на дорогу из Парижа в Верден и из Парижа в Варенн; через сутки, то есть когда король уже окажется в безопасности, этот запрет будет снят.
Господин де Шуазёль получил подписанные королем приказы, позволявшие ему применять силу ради безопасности и защиты королевской семьи.
Он получил также шестьсот луидоров, чтобы раздать их солдатам.
Господин де Буйе, со своей стороны, выехал из Меца и приблизился к Монмеди; предлогом для этого стала инспекционная поездка.
Четырнадцатого июня г-н де Буйе находился в Лонгви; там он получил очередное письмо короля.
Этому роковому письму предстояло все погубить!
Оно уведомляло о том, что отъезд откладывается на сутки.
Приготовления к отъезду необходимо было скрыть от горничной королевы, фанатичной демократки, дежурство которой заканчивалось только 19-го числа.
Этого никто не предвидел.
Кроме того, король отказался взять с собой маркиза д'Агу, поскольку г-жа де Турзель, гувернантка королевских детей, пожелала сопровождать их и сумела отстоять привилегии, связанные с этой должностью.
Таким образом, во время побега той самой королевы, которая так высмеивала этикет, он был соблюден.
Когда Бог ослепляет королей, он ослепляет их всерьез!
Мы назвали письмо роковым; оно и в самом деле стало роковым, ведь нужно было разослать контрприказы по всему маршруту, чего, вероятно, королевский двор тоже не предвидел; трехдневной стоянки конных подстав и трехдневного квартирования войск было более чем достаточно для того, чтобы повсеместно пробудить бдительность населения.
Командирам отрядов были посланы приказы с разъяснениями, а 20 июня г-н де Буйе лично доехал до Стене.
Там находился Королевский Немецкий полк, один из тех полков, на которые он мог полагаться.
Двадцать первого июня г-н де Буйе собрал генералов.
— Господа, — сказал он, обращаясь к ним, — этой ночью король проследует через ворота Стене и завтра утром будет в Монмеди.
Затем он поручил генералу Клинглину расположить лагерем у стен Монмеди двенадцать батальонов и двадцать четыре эскадрона; жилье для короля было приготовлено в замке, стоявшем позади лагеря.
Лошади Королевского Немецкого полка должны были всю ночь стоять оседланными; на рассвете солдаты сядут на них верхом, а вечером отряд из пятидесяти конников расположится между Стене и Дёном.
Там они будут ждать короля и проводят его до Стене.
Ночью г-н де Шуазёль выехал из Стене и добрался до ворот Дёна.
Там он укрылся: въезжать в город было опасно.
В полной тишине и непроглядном мраке он ждал появления курьера, которому надлежало все время на час опережать короля.
Никогда еще ночь ожидания не была такой долгой и тревожной, ибо никогда еще подобная игра не разыгрывалась между народом и его монархом.
Курьер так и не прибыл!
Так что же случилось? Сейчас мы это расскажем.
X
Расположение караульных постов в Тюильри. — Притворство короля и королевы. — Способы выйти из дворца. — Покои г-на де Вилькье. — Господин фон Ферзен. — Господин де Мутье. — Его встреча с королевой. — Господа де Мальдан и де Валори. — Загвоздка с паспортами. — Баронесса фон Корф. — Король принимают за г-на де Куаньи. — Часовой. — Два кучера. — Досадная задержка. — Королева сбилась с дороги. — Улица Эшель. — Карета заполнена под завязку. — Застава остается позади. — Господин фон Ферзен направляется в сторону Фландрии.
Замысел выбраться из Парижа, действуя силой, был нелепым и думать о нем не следовало ни минуты; после того как короля под охраной пятнадцати тысяч штыков и двадцати пушек перевезли из Версаля в Тюильри, Людовик XVI и его семья были на деле узниками и смотрели на Лафайета, которого Национальное собрание предоставило им в качестве защитника, как на своего тюремщика.