— Ах, тетушка, — воскликнула юная принцесса, — мы пропали! Этот человек узнал нас.
Тем не менее они продолжали идти вперед. В подобных обстоятельствах опаснее всего стало бы проявление нерешительности.
Внезапно часовой повернулся к ним спиной, и они смогли пройти мимо него.
Знал ли этот человек, каким именитым беглянкам он позволил удалиться? Принцессы были в этом уверены и, убегая, мысленно осыпали благословениями своего незнакомого друга.
Уже через несколько минут обе принцессы, г-жа де Турзель и дофин оказались на углу улицы Эшель, где их поджидал, сидя на козлах кареты, г-н фон Ферзен.
Эта карета была из числа тех, какие нанимают на целый день, и внешне весьма напоминала фиакр; граф взял ее напрокат в одном из отделенных кварталов и там же раздобыл кучерское платье, которое теперь было на нем. Эта одежда настолько его преобразила, что в ту минуту, когда он уже усадил в карету дочь короля, принцессу Елизавету, г-жу де Турзель и дофина, кучер проезжавшего мимо порожнего фиакра остановился, видя стоящего собрата, и, приняв г-на фон Ферзена за одного из своих товарищей, завел с ним разговор о политике. Господин де Ферзен, человек бесконечно остроумный, блестяще поддержал беседу; затем, намекая, что его карета предназначена для любовного свидания, он подтолкнул своего товарища локтем и распрощался с ним, угостив его понюшкой из картонной табакерки.
— Ладно, ладно! — промолвил кучер фиакра. — Все понятно.
И с этими словами он уехал.
Как только он уехал, появился король со вторым телохранителем.
Оставалось дождаться королеву.
Ей предоставили третьего телохранителя, который должен был сопровождать ее и вести под руку. Однако в тот момент, когда они вышли из Тюильри, королева увидела Лафайета, ехавшего в освещенной факелами карете в сопровождении эскорта: он только что покинул дворец, чтобы вернуться к себе, и пересекал площадь Карусель, направляясь к Королевскому мосту.
К счастью, на королеве была шляпа, прикрывавшая ей лицо, и, что еще важнее, стояла непроглядная ночь.
Королева прижалась к стене, пропуская карету Лафайета.
Когда карета проехала, они пошли дальше.
Однако провожатый королевы оказался как раз тем из трех телохранителей, кто хуже всего знал Париж. Королева знала город ничуть не лучше, и они повернули направо там, где им следовало повернуть налево. Они миновали проездные аркады Лувра, прошли по Королевскому мосту и какое-то время блуждали по Паромной улице и набережным; затем, как ни опасно им было спрашивать дорогу, беглецы были вынуждены решиться на это. Они обратились к часовому, охранявшему мост, и он указал им дорогу. Это был тот самый путь, какой они только что проделали. Им пришлось повернуть обратно и обогнуть дворы Тюильри, чтобы добраться до улицы Эшель. Наконец в темноте они разглядели карету и подошли к ней. Господин фон Ферзей узнал королеву, увидев ее скорее глазами души, нежели телесными глазами. Он бросился к ней и помог ей подняться в карету, где она, вся дрожа, села возле короля.
В это мгновение она наступила на ногу дофину, которому достало сил не закричать.
Так что все именитые беглецы в итоге собрались, причем без особых неприятностей, если не считать потери времени. Однако потеря времени была куда страшнее неприятности: это была беда.
Каждая минута для них стоила целого дня.
Тем временем г-жа Нёвиль и г-жа Брюнье добрались до запряженной парой лошадей кареты, стоявшей у Королевского моста, и направились в сторону Кле, где, согласно полученному ими приказу, они должны были ждать королеву.
Что же касается кареты, стоявшей на улице Эшель, то она была заполнена, причем под завязку.
Внутри нее находились король, королева, принцесса Елизавета, королевская дочь, дофин и г-жа де Турзель.
На козлах сидели г-н фон Ферзей и г-н де Мутье.
На запятках — г-н де Валори и г-н де Мальдан.
Господин фон Ферзен приобрел платье кучера, но не приобрел кучерские познания в области топографии. Он не отважился ехать по улицам, которые привели бы его к заставе Сен-Мартен кратчайшим путем, ибо опасался, что в подобной темноте заблудится в окольных улочках, где ему крайне редко доводилось проезжать даже днем. В итоге он поехал по улице Сент-Оноре, повернул на старые бульвары и благополучно прибыл на место встречи.
Дорожная берлина стояла там, где ей и полагалось стоять.
Пересадка прошла быстро, и все расположились в прежнем порядке: королевская семья внутри берлины, телохранители на козлах и на запятках. Однако вместо г-на фон Ферзена берлиной правил сменивший его настоящий кучер.