— О, какой ужас! — воскликнула она.
Никола Верзила, другое имя которого было Трюшон, зажал ей рот рукой; однако какой-то негодяй, цирюльник по имени Шарла, записавшийся барабанщиком в ряды волонтеров, услышал эти слова; он подскочил к принцессе и пикой сорвал с нее чепчик.
Ее прекрасные волосы, к которым из-за отсутствия пудры вернулся их натуральный цвет, рассыпались по ее плечам, но одновременно по лицу ее заструилась кровь.
Наконечник пики поранил ей лоб.
Ах, кровь! До чего же страшная вещь — кровь! И как справедливо говорят, кровь требует крови.
Кровью опьяняются, словно вином, однако подобное опьянение губительно.
При виде крови, струящейся по лицу принцессы, убийцы приняли ее за доставшуюся им жертву. Один из них, по имени Гризон, держал в руке полено: это было его оружие; однако он находился слишком далеко от принцессы, чтобы ударить ее им, и потому метнул его ей вслед; полено попало принцессе в затылок и повалило ее на землю.
В то же мгновение на нее обрушились удары сабель и пик.
Однако эти удары направляло не столько бешенство, сколько похотливое чувство: глаза убийц, жаждавших увидеть это прекрасное тело, которому при жизни несчастной принцессы могли бы поклоняться женщины Лесбоса, заранее проникали под ее одежду.
С нее сорвали все — нагрудный платок, юбку, платье, сорочку — и, обнаженную, выставили на всеобщее обозрение возле каменной тумбы.
Четверо мужчин расположились вокруг ее тела и присматривали за ним; оно принадлежало этим негодяям, и они еще не нагляделись на него вдоволь.
Каждый хотел увидеть ее, и каждый ронял по ее поводу какое-нибудь оскорбительное слово, как поступали бы, возможно, с Сафо, если бы ее мертвое тело вытащили из волн, бившихся о подножие Левкадской скалы.
Какой-то человек, вооружившись указкой, расписывал всем прелести принцессы и рассказывал подробности ее жизни.
XL
Тело принцессы де Ламбаль изувечивают. — Ее сердце насаживают на конец пики. — Ее голову кладут на прилавок. — Остановки на пути к Тамплю. — Люди герцога де Пентьевра продолжают следовать за изувеченным трупом принцессы. — Трехцветная лента останавливает новую резню. — Рассуждения Прюдома. — Дом Могилы Иссуара. — Общая могила. — Порученец герцога де Пентьевра спасает арестованных лазутчиков. — Ужас, испытанный г-жой де Бюффон. — Всеобщий страх. — Трехдневное побоище. — «А зачем работать?» — Кража алмаза Регента. — Тысяча девятьсот семьдесят убитых во время бойни. — Шарла зарублен своими товарищами. — Речь Нёшато. — Пушка Вальми. — Дюмурье и Дантон.
В конце концов всем наскучил этот курс истории, касавшийся отношений принцессы и королевы, тем более что его можно было найти во всех памфлетах того времени, и для начала принцессе отрезали голову.
Того, кто совершил это первое изувечение, звали Гризоном. История ужасна! Порой она поднимает с земли перо, испачканное кровью, пишет им всего одно слово, всего одно имя, и имя это оказывается написано на веки вечные.
Еще один негодяй выместил злобу на другой части тела принцессы. Труп несчастной женщины изуродовали так из-за королевы и для королевы. Чтобы совершить подобное, нужно было сильно ненавидеть королеву.
Да, мы забыли: третий мерзавец вскрыл грудь убитой и вырвал оттуда сердце.
Это сердце тоже предназначалось королеве.
Четвертый мерзавец держал в руке пику, на которую было насажено это окровавленное сердце.
Двух последних звали Мамен и Ради.
Несколько других негодяев, имена которых неизвестны, завладели трупом.
Гнусный кортеж отправился в путь.
По дороге убийцы сделали остановку в соседнем кабачке, положили отрезанную голову на прилавок, среди стаканов и бутылок, и выпили за здоровье нации.
Выпив, они направились к Тамплю.
Три человека, которым было поручено собрать останки принцессы, шли вместе со всеми.
Однако планы убийц сразу же изменились; теперь они хотели идти уже не к Тамплю; Тампль по-прежнему оставался их конечной целью, однако они вознамерились делать по пути туда остановки.
Первая остановка была намечена у Тулузского дворца. Слуг герцога де Пентьевра предупредили об этом заранее, и они, не осмеливаясь оказывать никакого сопротивления, открыли двери и галереи и ждали, дрожа от страха.
Страшная процессия была уже на улице Клери, когда один из людей герцога подошел к Шарла, несшему голову принцессы.
— А куда вы идете, гражданин? — спросил он его.