— Именно. — без эмоционально бросил Зевран. Двумя пальцами поправил на лице маску и закончил: — Нет времени выступать. Слушай сюда: двигайтесь тихо до утеса да аккуратно обходите отряды. Без необходимости в бой не вступайте. Если не можете победить врага — бегите. Но не в нашу сторону. Если ничего не найдете, ступайте за нами, думаю к тому времени, мы расчистим дорогу.
— Я… есть, мой лонк. — удрученно выдохнул Алларос, смирившись с неизбежным. Посмотрел на лисьего духа, что уже возвратился и доложил о расположении лошадей третьему дроу. Мальчишка, поймав его взгляд, приободряющее кивнул. Вот только на душе кошки продолжали скрести свою нагнетающую мелодию.
— Полагайтесь в первую очередь на себя. Как ни как, а у нас разные цели. И будет очень печально, если из-за какого-то нелепого случая, кой следует за тобой по пятам, мелкий, наша дорогостоящая разведка сорвется.
— Э…
— Тогда будет лучше, если ты просто исчезнешь из-под нашего взора, ради собственного благополучия. В любом другом случае, мы тебе поможем это сделать своими методами. И они…
— Мне не понравятся. Все, хватит! Я понял. — отмахнулся от их занудства Алларос. Прикусив губу, отвернулся в сторону мрачных гор. Постоял в раздумьях, но его мысли были далеки от любования местных красот. Вдруг он услышал позади себя хруст сугробов. Озабоченно бросил взгляд через плечо. Веки его распахнулись, а дыхание замерло.
— Постойте! — бездумно воскликнул он и, забыв об осторожности, побежал вперед.
Мгновенье, и Мор с ходу налетел прямо на двух обернувшихся на крики эльфов, что шли подле друг друга!
– *Хлоп!* Ты… Что ты твори…! — возмутились дроу одновременно, ощутив на себе лишний груз. Мориарти пропустил их ругань мимо ушей. Крепко обхватил шеи оторопевших спутников, едва не сбросив с их голов широкие капюшоны. Прижался к ним, как к родным, ласково потерся, ибо страшился того, что может произойти дальше. Мокрые глаза лихорадочно заморгали, смахивая слезы. Пальцы крепко сжали мужские спины. Дрожа не то от холода, не то от страха, Ал слегка приоткрыл рот. Вдохнул чарующий запах пионов и ландышей, запоминая, и затем, дрожа, чуть слышно пролепетал:
— Лонки… Прошу, берегите себя! И чтобы не случилось, знайте, что я… люб… то есть, вы самые близкие для меня эльфы на этом свете! Буду молить богов, чтобы вновь с вами встретиться…
Его речь была едва разборчивой от воя пронизывающего кости ветра. Но ее услышали. Окаменев от удивления, старшие лонки не знали, что и сказать. Ответные слова просто разом застряли в горле. Неужели, этот человек не только их не боится, но и, несмотря на садизм и иное мировоззрение, считает близкими союзниками? Он глуп или безумен? «Чтобы не случилось…» хм, он что прощается? На мгновение, им показалось, будто где-то навис злой рок. Что-то надвигалось. И это все чувствовали. В мыслях каждого возникли образы, словно они расстанутся, если не навсегда, то, по крайней мере, на долгий срок. Подобное никому не понравилось. Что не скажи, а молодые дроу немного привязались к этой несносной игрушке и хотели, как и раньше узнать, чем же закончится ее история? Какие еще сюрпризы она может им преподнести?
Игнорируя презрительные фырканья Олэона, старшие эльфы нерешительно обняли талию Аллароса. Однако простояли так не долго. Растущее в душах беспокойство заставило каждого укрепить объятья. Когтистые пальцы братьев невольно сплелись между собой на спине молодого господина. Подтянули к себе ближе, так чтобы тела соприкоснулись. Стоило им образовать гармоничный треугольник, как все в момент вздрогнули, почувствовав появившиеся из неоткуда согревающие импульсы, что ощутимыми покалываниями прошлись от центра груди до кончиков когтей.
Это было чем-то необычным. Но приятным. Тепло дарило умиротворение, кое было чуждо героям, живущим на одних рисках. Все разгоряченно выдохнули, окунувшись в это мимолетное видение: «Я знаю, что вы никому не верите. Мы не доверяем миру. Но я… Но мы… Попробую, попробуем… это изменить. И тогда вы узнаете, благодаря тебе узнаем, что белый свет может быть совсем другим…»
Занятые друг другом, они не заметили того, как где-то на одном из ментальных уровней бытия между ними мелькнула едва видимая золотая лента, увитая черными нитями. И смысл ее был ясен только глазам божественного духа, что лицезрел столь редкую картину. Покачав головой, Цинсо удрученно подумал: «Обречены на страдания… Как жаль.» После, подойдя к молодому господину, лис осторожно оторвал его от лонков и, придерживая за локоть, увел прочь. Их фигуры проводили две пары глаз, горящие смешанными чувствами.
Вскоре, белый склон опустел. Остался лишь ветер, на чью память запомнился этот момент.
***
Снега. Скалистые ледники. Воет среди вершин буран, так и не дошедший до долины. Скоро наступят сумерки. Огненно-красное солнце, что на закате закрывает своей массой пол небосвода, нещадно слепило спешащих укрыться за выступающими ухабами двух невысоких напарников. Натянув по сильнее капюшон, один из них на доли секар остановился, бросил настороженный взгляд вправо от себя, в сторону открытой равнины, что посреди горных хребтов казалась огромным озерным катком. Не заметив никакого движения, герой облегченно выдохнул и скользнул за очередной камень.
Они ступали незаметно, обходя опасные скопления разумных чудищ, что так и норовили внезапно появиться у них на пути. Благо Цинсо, имеющий повадки хищника, вовремя успевал увести Мориарти в безопасное место, дабы тот не попался прямо в сети.
Путь их был верен. Вот только божественного духа это как раз и тревожило. Покоя ему не давал идущий впереди Алларос, который на всем пути не соизволил проронить ни слова. Все держался рукой за корешок висящего на поясе старинного талмуда и шел напролом, невзирая на скользкие ухабы под ногами. Это было странно. Когда же лису надоело гадать над поведением владыки, он в одну секару сорвался с места и оказался прямо перед носом юноши, чьи глаза были затуманены и пусты. Губы его что-то безмолвно шептали. Тело же даже и не подумало остановиться, пока в упор не столкнулось с духом. *Хлобысть!*
Получив на лбу шишку от столкновения, Цинсо разгневанно отдернул ладонь человека от проклятой книженции, что имела моду захватывать чужие сознания в свои лабиринты. Однако должного эффекта, как ожидал паренек, не произошло. Ал лишь раздраженно скривился и, не глядя на спутника, холодно бросил: «Не смей меня останавливать! Время уходит. Нам нужно успеть до сумерек». Сказав это, он обогнул нерадивого духа и в пару шагов скрылся за выступающим ледником. «Что успеть?» — только и успел пискнуть лис в уходящую спину. Его не услышали. Пришлось проглотить обиду от недомолвок и покорно следовать за уже вновь схватившимся за талмуд Мориарти.
Узнать, почему Алларос так себя вел, удалось только спустя час, когда солнце скрылось за горизонтом, а его лучи померкли в далекой темной пурге, что бушевала где-то у верхушек колоссальных скал. Ночень обволокла Суховетрие, неся с собой скрытую опасность и лютый мороз. Спутники, продрогшие до костей, кое-как отыскали небольшой утес, чья глубина помогала укрыться от ветра, и решили передохнуть. Дабы были силы вступить в случайную схватку со стеклянными прихвостнями, коих уже не слепило от лучей закатного солнца. Ночь становилась воистину неблагоприятной. Именно на перерыве Ал рассказал рыжему о том, что старинная книга указала ему путь к Первородному Источнику. Артефакт, напитавшись кровью хозяина, заставил последнего следить за лучами уходящего светила. Их свет касался ледяных вершин хребтов. А после утопал в не просветной мгле. Только лишь один шпиль мог не только поглощать внешний блеск, но и отражать его от себя. Самый острый и неестественно вытянутый столб излучал на закате ленты северного сияния, не взирая на густоту затянувших небо туч! Именно он и являлся искомым Источником, центр которого хранил в себе тайны мироздания!
Но вот долина потухла. Буран закрыл непроглядной тьмой и его вершину, закончив сказочный напев. Все, что оставалось героям, это по памяти следовать к цели. Пока отдыхали, разработали какую-никакую стратегию: в случае, если им придется разделиться, то нужно будет следовать в юго-восточном направлении, пока не найдут вход в горное кольцо. Продумав детали плана, они вновь пустились в путь. При этом оба хранили гробовое молчание и ступали как можно тише, хотя это удавалось от силы. Ноги по колено утопали в нетронутых сугробах, что от мороза страшно хрустели.