— Прости, брат. — тихо произнес он, смотря в без эмоциональные глаза Зеврана, из которых не переставая текли кровавые слезы…
*Пф-ф…Пф-ф! БА-БАХ!* Обстановка накалилась до предела. Гроза взяла новый темп. Лик Катарии скрылся за черными тучами.
— Эй! Старый пердун, Богами клянусь, но ты сегодня здесь загнешься! — вдруг разлетелся по округе нахальный голос…
«Бедоносец?» — устало среагировал на крик второй лонк. Кинул скорый взгляд на центр зала.
Там, прямо перед стариком, впритык к алому свечению Источника, стоял Алларос с мечом в руке. Мужчина даже не удостоил его и взглядом. Щелкнул пальцами и в тот же момент кровью расчертил атакующую руну. Одновременно с этим из коридора послышались шарканья десятка ног.
«Гвардейцы! Черт, только не они!» — удрученно подумал Мор, не переставая поливать грязью колдуна.
*Хлобысть! Загрохотал металл, проезжая по каменю.* Это Олэон вовремя заметил, что их план могут сорвать. Взмахнул рукой и мощные полы дверей захлопнулись прямо перед стеклянными носами чудищ! На петли упал засов.
Мориарти облегченно выдохнул, а после болезненно скривился от нестерпимого жжения в руке. Стер со лба проступивший пот.
*Пф-пф-ф-пф! Ба-бах!* — трубы у колодца начинали искривляться. Возле него стало очень жарко.
— Ты решил геройски языком потрепать перед смертью? — лениво спросил стекольщик у юноши, уже закончив рисовать. Не ждя ответа, хлопнул по руне и пустил в Аллароса пятерку кровавых шипов! Последний в тот же момент, не уходя с их пути, замахнулся рукой! Горько прошептав: «Бай, прости меня!», швырнул из опалённой ладони горящий звездой небольшой предмет на цепочке. Затем, не медля ни минуты, поспешил убраться прочь! Едва поспел…
*Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп.* Шипы врезались в мрамор. *Вжу-у-ух* Когда как кулон-накопитель пролетел через их стройные ряды и хлестко врезался в лоб колдуна! *Хлобысть!*
Секара! И он взорвался перед его лицом, распавшись на раскаленные искры! Они забили его щит прямо перед глазами. — Ах ты ж, языкастый ублюдок! — заревел истерично мужчина, руками пытаясь содрать с оберега прилипший слой раскалённого металла.
*Вжух! Херак!* В это самое мгновение из глубины зала в ренегата влетела полная мощи шаровая молния! Его щит накалился от неудержимой силы. Раз и дал трещину. Два, с сильным хлопком разлетелся на осколки, что не долетев до земли растворились в пространстве! Дернувшись, как от огня, ослепленный мастер заорал не своим голосом! Руки поспешили выдрать из кожи вонзившиеся следы магии!
Этой заминки хватило, чтобы напарники нанесли свой коронный удар.
Внезапно возникший словно из ниоткуда Цинсо, соскочил с одной из труб над магом и, занеся кинжалы крестом, что есть духу рубанул перед собой!!!
*Чавк! Бах!* — эбонитовые ножи рассекли шейный хребет, как масло! Занятый собой, стекольщик не успел ничего понять, как его голова скатилась с плеч и упала к ногам. Из шеи брызнул фонтан крови! А после и из рук, ног. Божественный лис беспощадно кромсал старческое тело, пока оно не превратилось в кучу дерьма.
Как только стекольщик испустил дух, в двери ломиться перестали.
*Дзынь.* Из ослабевших рук Зеврана выпали клинки. Мгновенье постояв перед окровавленным Бай-чон-Е, он изломанной куклой рухнул в центре зала. Глаза закрылись.
— ЗЕВРАН, БАЙ!!! — вскрикнули разом эльфы и Алларос. Бросились кто куда! Олэон подхватил исполосованного второго брата под руку, а Ал опустился на колени возле безмолвно лежащего наставника. Перетянув к себе на грудь влажное от крови тело, он испуганно позвал его. — Зевран, очнись.
Потряс.
— … –
— Зевран, прошу… Бай-Чон-Е! Почему он не приходит в сознание!? — обернулся Мориарти к эльфам. Те тяжело подсели к ним.
Лиловоглазый проверил пульс…
Вдруг его глаза в диком ужасе распахнулись! — Нет… — не веря, прохрипел он и передвинул пальцы с запястья на шею брата. Замотал головой.
Его поразил шок.
— Что!? Что с ним!? Говори!!!! — взревел Ал, вцепившись в ладонь Бая свободной рукой, другой он все не переставал тормошить охладевающее тело родного друга… — Бай, Олэон, черт вас возьми, СПАСИТЕ ЕГО!!! Вы же можете!
— Вы же можете…
Эти слова, полные мольбы, выбили из второго лонка остатки самообладания. Любимый брат лежал перед ним хладным трупом. Израненный, изможденный.
По его лицу потекли ручьями слезы.
Он приник к запачканному лицу. Глотая слезы, принялся целовать, успокаивать брата, в надежде, что он обязательно очнется и ответит ему, также успокоив.
— Старший… Зевран, молю… вернись ко мне… НЕ УМИРАЙ, СЛЫШИШЬ!? Кха-кха! — у него перехватило дух. Отвернувшись, он закашлял кровью! Чуть утерев губы, он бессильно упал брату на плечо. Прохрипел: — Тебе еще рано в чертоги Королевы. Она… будет недовольна…
— Бай… — выдавил из себя Олэон, положив тому руку на голову. — Он мертв.
— НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!!!! — это была последняя капля. У Мориарти сдали нервы. Он забился в истерике, обнимая две родные души, одна из которых больше ему никогда не ответит. — ОН НЕ УМЕР! ОН НЕ МОЖЕТ! ОН ЖЕ ОБЕЩАЛ МНЕ НОВУЮ ЭРУ!!!!
— Владыка, прошу, не убивайтесь! Вы причиняете себе больно! — попытался успокоить юношу божественный дух, приникнув к спине Аллароса. Его хвост обвился вокруг тонкого стана.
— ОТВАЛИ! — яро огрызнулись на него. Но не оттолкнули.
Человек, дрожа, зарылся в растрепанные серебристые волосы наставника, на груди которого тихо постанывал Бай-Чон-Е:
— Он не мог умереть… Не мог… Он просил, чтобы я не оставлял его одного…
— Брат… — тихо позвал Олэон, гладя затылок старшего. Ему не ответили, все продолжали шептать о своем. Тогда он позвал настойчивее: — Бай-Чон-Е!
Второй лонк поднял на третьего красные от слез глаза. Поддержав его за подбородок, советник требовательно заявил: — Тебе срочно нужно в лазарет, если не хочешь, чтобы авангард хоронил двух братьев.
Бай, лихорадочно покачал головой: — Я… его не брошу. НЕ БРОШУ!
— Мы его не оставим. — заверил брата маг. — Я отведу тебя подлечиться, а после заберу Зеврана домой. Все будет хорошо. Вставай.
С этими словами он поднялся и потянул за собой второго лонка, который словно корнями прирос к старшему и Мориарти. Последний же поднял на них зареванные глаза и горестно прошептал: — Иди, милый Бай, я присмотрю за ним. Никуда не отпущу. Он обязательно очнется…
— Молодой господин, первый лонк… умер…
— Чушь, Цинсо! Он просто в коме!
— Если ты что-то сделаешь с sat’rian, пока нас не будет, я тебя из-под земли достану. — токсично выплюнул красноглазый Аллу, поддерживая полуживого брата. Тот судорожно кивнул и всхлипнул. Крепче обхватил холодное тело.
Самоцвет портальной арки упал на мраморный пол, звонко шаркнув по камню. Загорелся оранжевым и испустил белые дуги телепорта. Как только они разгорелись до предела, двое эльфов вступили в его мерцание. На доли секар Бай замер перед аркой. Оглянулся. Его взгляд поймали болотневые глаза, из которых исчезли искры задора, вместе со смертью брата. Это последнее, что запомнил Бай-Чон-Е в образе Мориарти. Переодетая под мальчика девушка, в объятьях которой лежит любимый старший брат. Мертвый…
«Какой печальный конец.» — подумал он тоскливо, уже исчезая в портале…
Стоило арке захлопнуться, как Алларос рухнул на грудь мертвому Зеврану и, уже не сдерживаясь, зарыдал так, как не плакал никогда в жизни! — Ты не… мо-ожешь уме-ере-еть, Зе-евра-ан! ТЫ… НЕ МОЖЕШЬ!!! ЗЕВ, ЗЕВРА-АН!
И словно сами небеса горевали вместе с девушкой!
Гром расколол их. Через разбитый купол с набежавших черных туч посыпались капли дождя. Их влага холодно кусала кожу, но Мор словно этого не замечала. Рыдала, обливая слезами темные одежды наставника. Не верила правде. Не хотела верить!
*БА-БАХ!* Вместе с громом загремели машины. Центровое ядро уже не могло справиться с накопившемся давлением. Храм затрещал по швам. Трубы задребезжали. *Пф-ф-Пф!* Из них повалил пар неимоверным количеством! Шестеренки повылетали из устройств, что качали первородную энергию из колодца.