— Либерто5? Даже ты…
Мужчина перестаёт дрожать.
Спустя пару секунд цепи вновь начинают светить привычным бледно-голубым. Когда несчастный открывает глаза, они вновь оказываются равнодушно-стеклянными.
Переведя взгляд на девушку, механическим голосом он гудит:
— Моё имя Идэм. Вы не сдали главный квартальный отчёт…
Анна Гройсс. ТАЙНА
Никогда бы он не стал заниматься такой ерундой, если бы не рыжая Лидка — долговязая, с выпирающими коленками, на целых два года старше и на голову выше. Смотрит сверху вниз и ехидно улыбается. Подумаешь — в третьем классе учится! Хочется подойти и как дать ей! Но нельзя: девчонка. Да и потом — ей врежешь, а она — в ответ.
— Давай, салага, показывай! Чего там у тебя…
Паша присел на корточки и ладошками расчистил песок.
В неглубокой ямке сверкнуло стеклышко, из-под которого просвечивал конфетный фантик.
— Это, по-твоему, секретик? — засмеялась Лидка.
Веснушки на ее лице разбежались по щекам. Паша угрюмо смотрел на них, и ему казалось, что они вот-вот посыплются с ее кожи. Захотелось даже подставить ладошки.
— Хи-хи, — подобострастно захихикала свита — две девчонки помладше Лидки, но старше Паши, и один мальчик — он еще в среднюю группу ходил, — мелкота.
Лидка встала и, как цапля, на длиннющих тонких ногах, с деловым видом пошла вперед, мелькая расцарапанными локтями. Банты на рыжих косах прыгали вниз-вверх. Следом тронулись Лидкины приспешники. Носком сандалии Паша разворошил секретик, втоптал в песок конфетную обертку и стекло, и поплелся за ними.
Лидка подвела их к огромному валуну, лежащему на самой границе детской площадки, опустилась на коленки и начала рыть сразу двумя руками. Песок был плотный, с камушками.
Столпившаяся свита с почтительным вниманием наблюдала за действиями предводительницы. Паша, притащившийся позже всех, втиснулся в круг зрителей, растолкав девчонок, — те неохотно, но молча раздвинулись. Затаив дыхание, он стал ждать.
Наконец кое-где в песке, словно драгоценные клады, открылись, засверкав на солнце, цветные стекла. И когда Лидка их полностью расчистила, все прямо рты пооткрывали!
Под первым, бледно-зеленым стёклышком, на голубом лоскуте ткани лежала большая перламутровая раковина.
Вторым секретиком, прикрытым бутылочным осколком редкого желтоватого цвета, оказалась гроздь белой сирени на синей фольге.
А под третьим, прозрачным, хохотал во весь рот Микки-Маус, нарисованный на обертке от жвачки.
Все замерли в изумлении, любуясь на чудо, а детсадовец сказал:
— Ого!
Лидка поднялась с коленок, отряхнула ладошки и снисходительно, взрослым голосом, произнесла:
— Учитесь, пока я добрая.
Паша хмуро поглядел на неё и ничего не ответил. Развернулся и пошёл домой.
До поздней ночи, ворочаясь в кровати под громкое кваканье лягушек, обитавших за домом в глубокой луже, не пересыхающей даже в самую страшную жару, он все ломал голову, что бы придумать такого необычного, чтобы поразить их всех, и прежде всего, конечно, Лидку, и его вдруг осенило.
Утром, позавтракав, он взял сачок для ловли бабочек и вышел из дому. Лягушек в луже было видимо-невидимо, но стоило ему подойти, как они брызнули в разные стороны. Паша застыл как заправский охотник, выискивая цель. Вскоре она обнаружилась — неподалёку, укрывшаяся за травяным кустиком.
Он тихонько приподнял сачок и резко опустил, заарканив добычу. Лягушка попалась мелкая — как раз то, что надо. Раздувшись, она громко квакнула, отчаянно задергалась, но он накрыл ее ладонью, а сеть внизу надежно закрутил. И положил трофей в карман.
С местом Паша уже определился. Он спрячет секретик в корнях старой сосны, на песчаном пригорке.
Взобравшись на холм, он с предосторожностями извлек добычу из сачка. Та уже не вырывалась, только слегка двигала лапками, однако, почувствовав волю или, быть может, новые, не предвещающие для нее ничего хорошего обстоятельства, заметалась, пытаясь выпрыгнуть из его руки, и Паша сжал её покрепче. Лягушка притихла и вовсе перестала шевелиться.
Он посадил пленницу в ямку на серебряную фольгу от шоколадки, полил водой из лужи и положил ей немного травки, а сверху аккуратно прикрыл выпуклым прозрачным осколком.
— Посиди тут немножко, — прошептал он, наклонившись над неподвижной лягушкой. — Ладно?
Устроив ее таким образом, он удалился, присыпав секретик песком.
Все! Дело сделано. Теперь его первенство неоспоримо! Никто до него не додумался поместить под стекло, как в зоопарке или в аквариуме, настоящую живую лягушку.