Он замолчал, как будто задумался над очередным куском: доедать его или нет? Анастасия проследила за его взглядом: в дверях кают-компании стояла молодая женщина, красивая, как фотомодель– то есть красотой рафинированной, с обложки глянцевого журнала, странно выглядящей на этом судне, вернее, в этой кают-компании,и, поджав губы, сурово смотрела на них.
Анастасия удивленно взглянула на капитана, но он уже справился с собой и перестал обращать на вновь прибывшую внимание. На его нахмуренном лбу появилась складка.
Однако, когда женщина подошла к столу, её лицо не отражало никаких особых эмоций, только благосклонность.
– Это наш новый доктор? – сказала она чуточку кокетливо. – Вот здорово. Теперь можно не стесняться утомительных медосмотров Мостецкого, когда он тебя откровенно лапает с непроницаемым лицом и при этом говорит что-нибудь научно-медицинское, так что начинаешь сомневаться, уж не привиделось ли тебе это.
– Но ты мне никогда об этом не рассказывала! – чуть ли не скрипнул зубами капитан.
– А зачем?
Красавица села напротив капитана и заглянула ему в глаза долгим взглядом.
– Ты же не стал бы увольнять его из-за такой чепухи.
Господи, что она врёт-то! Какие медосмотры? И почему их проводил судовой врач? Странно, что капитан не только сглотнул очевидную ложь, но даже и занервничал. Красотка знает, что сказать и когда.
Между тем, молодая женщина скользнула глазами по Анастасии и протянула ей руку несколько выше обычного, словно ждала, что Анастасия ей эту руку поцелует.
– Валерия. Буфетчица судна. Человек, незаменимый во всех отношениях. Правда, милый?
Оттого, что Анастасия вовсе не спешила эту руку пожать, получилась картина, подобная фразе из сплошных вопросительных знаков. Она вопросительно взглянула на капитана, красавица раздраженно опустила руку, и обе женщины посмотрели на Демидова.
– Лера, прекрати сейчас же! – сказал он вполголоса, но таким тоном, что женщина вздрогнула. – Я предупреждал тебя: не переступай границ! Ты забываешься!
Ситуация за столом мгновенно переменилась, и Анастасия увидела, что капитан может быть не только доброжелательным, и не просто раздражённым, а показывать при случае даже не зубы, клыки!
– Буфетчица – обслуживающий персонал судна! К комсоставу не относится! В табели о рангах занимает положение…
Капитан продолжал хлестать Валерию словами, точно бичом.
– Она не должна есть в кают-компании комсостава, садиться за стол капитана, и уж тем более при знакомстве первой протягивать руку судовому врачу!
– Но, Олег Николаевич, я ничего такого и не делаю. Просто удивилась, почему вы не позвали меня, я бы вам всё подала…
Лицо буфетчицы стало жалобным.
– Разве ты не сходила на берег? Что ты мне голову морочишь?! Ты ведь только прибыла, не так ли?.. Маша, кстати, с успехом тебя заменила…
Он произнес с нажимом, словно хотел сказать: видишь, незаменимых людей нет! При этом Анастасии показалось, что Демидов имел в виду ещё что-то, недоступное пока её пониманию. Но Валерия поняла, вспыхнула и, повернувшись, поспешила прочь из кают-компании, пробормотав на ходу:
– Приятного аппетита!
Глава пятая
Уже у самой двери её догнал окрик капитана.
– Лера, вернись!
Лицо буфетчицы на мгновениесморщилось, словно она собиралась заплакать, но это выражение тут же ушло, как легкая рябь на поверхности моря.
– Простите, Олег Николаевич, я должна пойти к себе, переодеться.
– Успеешь. Переоденешься, поужинаешь и проверь, всё ли приготовила Маша для нашего врача. Анастасия Львовна сейчас уедет, а ближе к вечеру вернётся на судно.
Сцена была именно сценой, напоминающей скорее супружескую, а не отношения начальника и подчиненной, но Анастасия поняла, что капитан вовсе не устраивал показательную порку, а вначале поставил на место буфетчицу, а потом дал понять, что Анастасия для неё – табу. Никакого амикошонства. Вряд ли дневальная что-то сделает не так и буфетчице придётся и в самом деле контролировать её.
Правда, взгляд, который, уходя, метнула на неё Валерия, заставлял усомниться в том, что буфетчица враз угомонилась. Она будто хотела сказать: ты собираешься со мной воевать? Ну, попробуй. Притом, что Анастасия сидела молча, никаких замечаний себе не позволяла. Но Валерию это не убедило. Раз любовник к ней так переменился, значит, в этом виновата новая женщина на корабле.
Надо сказать, к такому Анастасия вовсе не была готова. Никогда прежде ей не приходилось воевать за мужчину. Скорее наоборот. В юности ей приходилось от парней отбиваться, и её бывший муж, до сего времени единственный мужчина Настиной жизни, был выбран ею, как вырвавшийся вперед в жизненной эстафете. Она была призом, который Пётр вполне заслужил. Но воевать ей! Этого ещё не хватало…